С трудом через четверть часа найдя место для парковки, я чуть ли не бегом кинулся по бульвару, боясь, что Мари могла уйти домой. Нет, она все так же сидела на лавочке и читала книгу. Выровняв дыхание и сделав вид, что просто прогуливаюсь, я неторопливо направился к ней.

– Разрешите с вами познакомиться? – плюхнулся рядом, кладя руку на спинку лавочки за ее спиной.

Мари вздрогнула и повернулась ко мне явно с желанием послать. Однако ее губы тут же растянулись в счастливой улыбке.

– Дэн, – протянула она ласково и в знак приветствия потерлась щекой о мое плечо.

Я притянул ее к себе за шею и чмокнул в висок.

– Как ты здесь оказался?

– Эээээ, – протянул я, закатывая глаза. – Если я совру, что просто проезжал мимо… прогуливался… случайно решил сократить путь до дома… Ты мне поверишь?

Она отзеркалила меня – точно так же улыбнулась и игриво закатила глаза:

– Конечно. Ты же знаешь, я всегда тебе верю.

– Ну, тогда вот. Как вы? – Я заглянул в коляску, где спали дети.

– Если я тебе скажу, что мы по тебе скучаем, нам тебя не хватает, а без твоих сказок мы не можем заснуть, ты мне поверишь?

– Конечно, нет. Потому что ты всегда мне льстишь.

– Тогда вот.

– Но мне нравится, когда ты так врешь. Можешь продолжать.

Она засмеялась. Я смотрел на нее, видел искорки в глазах и не мог в это поверить. Мари действительно оживала. Сейчас она была искренней, счастливой, и, кажется, она мне обрадовалась по-настоящему.

Мы болтали с ней, как в прежние времена, меряя шагами аллеи. Я рассказывал Мари о своих делах и планах, пожаловался на вероломное вторжение Сьюзен в мою жизнь вчера вечером. Посоветовался насчет изданий, в которых можно было бы попиарить моих ребят из группы.

– А ты можешь помониторить русские сми? Я думаю, может заняться еще русским рынком? Просто ты язык знаешь, лучше разбираешься в ситуации. Сможешь собрать сведенья и сделать маркетинговое исследование?

– Конечно, смогу, – радостно согласилась она. – Свяжусь со знакомыми, сделаю запросы. Только это не завтра, естественно, будет.

– Я не тороплю тебя. Как сделаешь, так сделаешь. А я бы за работу тебе заплатил.

– Спятил? – недовольно вытаращила она глаза.

– Почему? Тебе же нужны деньги. Работа должна быть оплачена.

– Дэн, перестань. Учитывая, сколько ты делаешь для нас, я на тебя до конца своих дней бесплатно работать должна.

– Кстати, насчет работы…

– Нет пока никакой работы. Лето – мертвый сезон. Я иностранка, да еще с двумя детьми. Мне ужасно неудобно обременять твоих родителей.

– Думаю, маме только в радость.

Она покачала головой и тихо буркнула:

– Если до конца сентября так и не найду работу, то уеду к родителям в Канаду. Не могу быть приживалкой, совесть не позволяет. К тому же я все равно безумно боюсь Югендамт. Мне иногда кажется, что они следят за мной и ждут момента, чтобы я оступилась.

– Есть хорошая квартира в пригороде Берлина. На тот район полномочия местного Югендамта не распространяются. Но, Мари, тут тебя защитят мои родители, а там ты опять будешь одна…

– Хм, – усмехнулась она. – Что сделают твои родители, когда к нам в дверь будет ломиться вооруженный отряд полиции?

– Ничего… – вздохнул я, понимая, что она абсолютно права. – Но перебиваться случайными заработками – не дело. Может, ко мне на студию пойдешь? Давай…

– А Тиль? Нет, Дэн, прости, не могу. Я сейчас в таком состоянии, что вцеплюсь ему в рожу без лишних вопросов. Мы тут с мамой в прошлые выходные ездили в супермаркет за продуктами, и я там парня увидела. Со спины – вылитый Тиль. Знаешь, какая у меня была первая мысль? – Я отрицательно мотнул головой. – Что ж я ногти-то подстригла? Хотелось прям налететь и разбить морду. Я не могу… Так меня переклинило… Мама смотрит, а меня трясет, я с места не могу сдвинуться.