Однако более важной регулирующей функцией общих принципов права считается то, что они служат средством толкования всех иных норм правовой системы^>81, учитывая их императивный характер (jus cogens)^>82.

Например, исследовательская группа по фрагментации международного права пришла к выводу, что международные договоры действуют в качестве lex specialis и lex posterior относительно обычной нормы, в том числе и общего принципа права (происхождение из обычая)^>83. В первую очередь применяются нормы договора. Необходимость обращаться к международному обычному праву и общим принципам права как по вопросам, которые не урегулированы в договоре, так и для целей толкования в соответствии со статьей 31 Венской конвенции о праве международных договоров возникает не так часто по причине развития системы позитивных норм. Однако они необходимы для преодоления правовой неопределенности в случае ущербности, неясности позитивных норм. Именно императивность общих принципов права делает их непосредственно применимыми к толкованию международных договоров в случаях, при которых: а) договорная норма неясна и допускает разночтения;

б) употребляемые в договоре термины имеют общепризнанное значение в международном обычном праве; в) в договоре ничего не сказано о применимом праве, и, следовательно, необходимо обратиться к иным отраслям права; г) в договоре содержится прямая отсылка к национальному регулированию и т. д.

Последний случай особенно важен, так как императивность принципа не позволяет истолковать взаимосвязь универсальной международной и региональной международной нормы вне контекста целей договора, несправедливо или недобросовестно. Правило о добросовестном соблюдении договора означает, что ссылка на нормы общего, основополагающего характера приводит к тому, что, несмотря на определенную степень их абстракции, в каждой конкретной ситуации они лежат в основе определенных правил и воплощают важнейшие ценности общества (человечества в целом). Иными словами, любая иная норма (правило) вне связи с содержанием принципа или при противоречии с ним становится чуждой современной правовой системе в целом.

Отсюда общие принципы права в силу своего происхождения и исходя из смысла подпункта с) пункта 1 статьи 38 Статута Международного Суда ООН являются универсально применимыми, имеющими общие характеристики и для универсальных правовых систем, и для регионального права. Особо значимая функция этих норм по преодолению пробелов в праве (заполнению лакун) предполагает, что они могут использоваться в этом качестве в международном праве, ибо принципы являются исторически сформировавшимся общим началом (фундаментом, основанием) всех правовых систем.

Исходя из этих теоретических подходов, Суд ЕАЭС неоднократно обращался к применению общих (общепризнанных) принципов права в своих судебных решениях.

В актах евразийского суда неоднократно делались ссылки на принципы pacta sunt servanda, справедливой соразмерности, юридического и суверенного равенства, добросовестности и др.^>84

Наиболее востребованным в практике Суда ЕАЭС оказался принцип добросовестности, который зачастую привлекался к аргументации при обнаружении конфликта интересов спорящих сторон.

Если конфликт интересов – это формула «личное против публичного», «недопустимо пересечение личного и функционального интереса», то добросовестность – скорее «личное против личного», «никогда не веди себя с другими людьми так, как ты не хочешь, чтобы поступали с тобой», «поступай со всеми так, как ты считаешь достойно тебя». Отказ от добросовестного поведения запрещен, но нарушения древнего постулата