После "не благодари" мне просто необходимо было остановиться. Послать бывшее начальство подальше. Схватить свою ручку (единственное, что было в кабинете мое). И убраться подобру-поздорову.

Не навались на меня такое количество неожиданностей, я бы сообразила. Диагнозов психиатрических в амбулаторной карте пока не числилось. Но суетливость Кузьмича, моя растерянность, бардак вокруг... Шансов не было.

Как овца на закланье, я вышла на улицу. Перекинула сумку через плечо. Повернулась к дороге. А больше делать ничего не пришлось.

Госпожа Удача снова обнажила филейную часть, и рядом со мной остановился джип. Дорогой. Красивый. Правильного черного цвета. Идеально подходящий бессовестному голубоглазому гаду, который сидел за рулем.

4. Глава 4. Хочется... Не перехочется

Глава 4. Хочется... Не перехочется.

"Неандертальцы знали толк в общении с женщинами.

Дубина и пещера значительно упрощали знакомство и экономили время".

Энциклопедия женской мудрости

Эд.

В моей жизни бывало всякое. В порыве страсти получал леща или отпечатки зубов на плече. Порой спину на британский флаг полосовали. Иногда случались и побеги.

Но не такие!

Бабы убегали от меня только хорошо оттраханными! Счастливыми! И на бегу строчили сообщения с местом и временем следующего сеанса. 

Уйти без трусов и не покатавшись на члене не удавалось пока никому!

Думать о том, что теряю сноровку, было больно. Больно везде. И внизу, где все уныло опустилось. И между ушей, где извилины аж гудели от перегрева.

Не знаю, можно ли дойти до депрессии от такого динамо, но выяснять, к счастью, не пришлось. Сразу после полета кукушки... Тьфу!... Вылета птички в кабинет ворвалась Лиля.

– Эдуард Павлович... Вы... Вы... 

Моя женщина-робот хватала ртом воздух, а в зрачках читалась паника. Насколько я помнил, впервые в ее прошивке обнаружился такой баг.

– Я! – рявкнул так, что стекла в шкафчике звякнули.

– Что вы с ней сделали?! – Лиля все же забыла о тормозах.

– С твоей Леной я не сделал ничего! Совсем ничего! – Пожалуй, в конкурсе на самое печальное признание появился претендент на первое место.

– Я видела, как она убегала. Лена даже не попрощалась со мной.

– А ко мне какие претензии?

– Эдуард Павлович... – Лиля вдруг всхлипнула. – У меня самолет завтра. Чемоданы сложены, муж и дети...

Она снова всхлипнула, не договорив.

– Тоже сложены?

– Нет. Готовы. Мы три года моря не видели. Дальше Финского залива в выходные никуда. Где я вам другую замену найду за полдня?

Глаза за стеклами очков аж покраснели. Вероятно, вот-вот должны были политься слезы. Отличное продолжение утра! Пощечина, потоп. О том, что может произойти дальше, даже думать не хотелось. Словно вернулся в старые добрые времена семейной жизни, когда шлифовка извилин на полные яйца была частью быта.

– Так, отставить сопли! – пока кабинет не превратился в озеро, скомандовал я. – Отпуск я тебе дал?

– Дал...

– Деньги на отдых выдал?

– Выдал...

– Тогда развернулась на сто восемьдесят градусов и вперед совершать трудовые подвиги!

– Но у меня на завтра нет...

– Кофе сам себя не сварит! – Никогда не думал, что от динамо можно звереть. Однако сейчас зверел.

Все еще буйная, Лиля снова открыла рот. И, как рыба, молча его захлопнула. Тревога во взгляде так и не исчезла, но благо хватило ума исчезнуть самой. Тихо, задом. Пока я взвешивал в руках пресс-папье, раздумывая, куда бы его запустить.

***

После ухода секретарши легче не стало. Количество вопросов на повестке лишь увеличилось. Мало того, что одна сумасшедшая дамочка контузила моего младшего, я остался еще и без секретарши. На три долбаных недели!