Он опрокинул её рядом на диван перед тв в общей комнате, закинул ей на шею свою медвежью лапу, и клацал по каналам в поисках фильма повеселее, не переставая говорить про свою работу. Про то, как всё было сегодня, и позавчера, и как могло бы быть, и как стоило бы сделать… Он проживал и смаковал каждый эпизод, А Фати прижималась к его груди, устраивая голову на плече, и упоенно слушала. Каким-то шестым чувством она давно уловила, что ревновать его к футболу, или как-то противопоставлять себя этой части его жизни и его натуры – это просто похоронить его доверие – сродни предательству его ценностей. Теперь её занимало другое: она пыталась постичь, как можно так самозабвенно посвящать себя делу, как будто это – не обязанность, а часть его самого. Главная! Она пыталась сравнить его футбол со своей учебой, или модельным бизнесом,

и понимала – ничего подобного она никогда не испытывала. Ей стало любопытно.

Засыпая, она ещё не знала, что завтра попробует найти свой «футбол». И что эта попытка будет уже не просто попыткой скоротать время. Это будет попытка понять его в его самозабвенной увлеченности через понятные и знакомые себе категории, и самой уподобиться тому, с кем она теперь рядом.

Нет, никакого подражания другу-авторитету. Просто любопытство. Просто шаг за тем, кому доступно чуть больше.

Жаль только, что именно это – стало поводом для очередной ссоры очередным вечером. Просто он недооценил её новых успехов и стараний на новом поприще – учебном.

Или она – просто недополучила свою порцию одобрения. Свою дозу…

Просто он слишком быстро привык к новой части её жизни, которая пока приятно шокировала её саму. И стал воспринимать это как само собой разумеющееся. Просто он слишком сосредоточен на себе, своем деле, и привык вести себя как истукан, которого ничем не удивить. У него – всё «как обычно». Даже она со всеми своими феноменальными событиями.

На столько феноменальными, что она на пары начала ходить в институт!

Фати не раздумывая зашла в незапертую калитку, хоть и не терпела частных секторов, пересекла двор, поднялась на крылечко, постучала и не дожидаясь приглашения, вошла в дом. Ксю говорила, что сегодня дома семейое торжество, и двери для гостей будут открыты.

Формально она пришла к подружке. Ксюша часто кидалась умными фразами, потому что у неё мама была – психолог. Вовремя вброшенная фраза из маминого арсенала делала Ксюшу чертовски умной в глазах сверстников. Даже Фати иногда была благосклонна к ней. А благосклонность делала Фати довольно приветливой. Эпизодами.

Кстати, Ксения стала подружкой Фати после того, как её мама перестала быть её психологом. Когда родители объявили о разводе, а Фатима стала устраивать показательные представления с вызовом полиции, оговорами родителей и друзей, угрозами причинить себе вред, попытками подать на родителей в суд, в комитет по опеке, не нашедший подтверждений обвинениям, обязал попавшуюся на лжи девочку-подростка пройти курс психологической реабилитации.

У Людмилы Борисовны не было выбора, когда её по долгу службы принудительно прикрепляли к избалованной истеричной богатенькой наследнице, которая чудила и не собиралась сама включаться в работу. В задачу специалисту ставили, прежде всего, окончательно опровергнуть уголовные обвинения несовершеннолетней в адрес родителей, и «привести девушку в чувства», чтоб она перестала отравлять жизнь близким. Запрос был от них, близких, семьи, и от служб надзора – не от неё самой. Опытный психотерапевт с обширной частной практикой занялась поручением нехотя: «нИхАчуКи» – не её профиль. Она с первого взгляда опровергла инцест и любые домогательства, установив острый дефицит внимания, и некоторые пограничные состояния.