…наблюдала, как он, поровнявшись с той проплывшей мима компанией, обратился к той девочке. Та заулыбалась ему. Она выглядела неподготовленной к такому сюрпризу, сдержанной, но явно принимала его. Буквально одна фраза, он скинул куртку, и накинул на девочку.

И вернулся к своим – победителем.

Его гости поглядывали на него – кто одобрительно, кто подозрительно, пока он устроил переглядки с компанией на расстоянии десятка метров. Через минуту подал голос его телефон: его позвала команда. Извинившись, он умчался в сторонку на минуточку.

Тут же к маме Ольге Петровне, подошла та самая девочка.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

«…Милашечка…» – констатировала мама.

– Можно попросить Вас передать Максиму куртку?

«…Знает…» – подумала мама. И покровительственное материнское перевесило все тревоги:

– Да Вы дождитесь его! Он вот-вот вернется!

– Нет, мне пора.

«…бегство…» – догадалась мама.

– Но он…

«расстроится» – неслось уже вдогонку девчонке, которая испарилась так же незаметно, как и появилась. Хорошенькая. Не русская, с неким восточный колоритом, и магнетизмом. Сочетание её самоуверенности, никак не зависящей от возраста, и нежности почти детской юности – просто обворожительно. Такая, обволакивающая аура…

Мама не ошиблась. Сын и правда принял куртку из её рук сокрушенно и покинуто. Накинул её на себя с вынужденным видом на пронизывающем ветру, вздохнув и задумчиво осматриваясь взглядом «с двойным «дном», уже не ищущим. Мимолетно нахмурился, рассеянно извлек из своих пустых карманов кусок бумаги, развернул его. Вчитался,

И окружающие всё поняли. Обычно скупой на изъявление чувств мальчик нордического типа, усмехнулся, вознес глаза к небу, и что-то туда отпустил.

Этот номер телефона уже к вечеру он знал наизусть.

Вечером в свой постели он писал ей по ватсапу смайлики, она отвечала тем же.

Он спрашивал какую-то ерунду, и она вновь отвечала.

Он отсылал ей фотку, как комично лежит, укрывшись одеялом, и получал такую же.

Он желал ей спокойной ночи в четвертый раз за полчаса, она отвечала тем же,

и все выходило на новый виток прощания.

Он засыпал с улыбкой, как тот самый отправленный смайлик. И не смел представить её рядом сейчас, как уже привык. Чтоб не осквернить чистый образ.

Макс Барских – Глаза-убийцы

Утром, едва проснувшись, он первым делом заглянул в телефон – просто чтоб убедиться, что не приснилось.

Не приснилось.

Хотя и приснилось тоже. И даже больше, чем он хотел.

Ещё не выбравшись из постели, он отправил ей приветствие. Заглушил в себе праздное ожидание ответа, вскинул себя, вытряхнул из постели, и запустил вперед. Умылся, закинул в рот вчерашний бутерброд, нашел свою форму на сушилке, накинул куртку и рюкзак. Ромка в соседней комнате только проснулся, но он не стал дожидаться друга – тот привык. Что они не ходят друг за другом гуськом. Не всегда.

Ответ получил часа через полтора, но не переживал в ожидании: он давно знаком со всем этими женскими штучками. И знал, что она выжидает и отмеряет нужное время. И ему было спокойно в этой игре. Его не оставляло предчувствие, что все будет хорошо, затмевавшее все сиюминутные тревоги.

Но даже зная, что свой ответ он получит, он все равно ждал. Без лишних изматывающих ускорений.

Днем где-то в районе обеда он получил согласие встретиться вечером. В том самом кафе. Где вкусные маффины. И непреодолимые дистанции. Были.

Вечером пошел снег. Она снова умудрилась сообщить ему о своем появлении прежде, чем показалась.

Сели в кафе за столик у окна с неиссякающим видом мраморных пространств, поставили перед собой по чашке кофе с чизкейками. И забыли о них тут же.