Мевик принес Вольному Народу в болота известия от других групп сопротивления, которые жили и сражались вдоль побережья на севере Разоренных Земель. Эту часть океанского побережья недавно захватили люди и твари с Востока, и правил ими такой же сатрап, как Экумен, – Чап. Этот Чап, как предполагалось, теперь держал путь на юг, чтобы жениться на дочери Экумена.

Сатрапов остальных соседних земель тоже ожидали здесь для участия в празднествах. Каждый из них, подобно Экумену и Чапу, властвовал в своей собственной области, правя с помощью солдат и под черным знаменем Востока.

Когда в разговоре наступила пауза, Рольф спросил:

– Я не пойму: что это – Восток? Или кто? Существует какой-нибудь правитель над всеми ими?

– Я слышал разное, – сказал Лофорд, – о том, кто на самом деле стоит над Экуменом; я почти ничего не знаю о них. Здесь у нас глухомань. Я даже почти ничего не знаю о верховных властителях Запада. – Лицо Рольфа выразило еще с дюжину вопросов, готовых сорваться с его губ, поэтому Лофорд улыбнулся ему. – Да, есть еще и Запад, и мы – часть его, мы – те, кто сражается ради возможности жить как подобает людям. Запад потерпел здесь поражение, но он не погиб. Думаю, хозяева Экумена были бы слишком заняты делами в других местах, чтобы прислать какие-нибудь существенные дополнительные силы ему в помощь, – если бы мы смогли найти способ свергнуть его власть.

Последовало недолгое молчание. Сердце Рольфа буквально подпрыгнуло при мысли о том, чтобы свалить Экумена, но он видел удручающую реальность, свидетельствующую о силе сатрапа, – длинные, внушающие страх колонны солдат на параде – сотни всадников и тысячи пехотинцев; и еще – укрепленные стены огромного Замка.

Лофорд, додумав до конца какую-то свою мысль, подытожил свои слова.

– Если Экумен не может надеяться ни на чью помощь, то и нам не приходится на это рассчитывать. Люди Разоренных Земель или разобьют свои цепи, или продолжат носить их. – С досадой тряхнув большой головой, он глянул на Мевика. – Я надеялся, что ты принесешь нам известие о какой-нибудь повстанческой армии, все еще сражающейся на севере. О каком-нибудь западном принце, еще уцелевшем там, – или, по крайней мере, о каком-нибудь правительстве, пытающемся сохранить нейтралитет. Это было бы хорошей моральной поддержкой.

– Жив принц Дункан в Исландии, – сказал Мевик. – Но, думается мне, сейчас у него нет никакой армии на материке. Возможно, за морем существуют и другие независимые государства. – Уголки его скорбных губ мелко подрагивали. – Я здесь затем, чтобы помочь, если это может подбодрить хоть кого-нибудь.

– Конечно, может, – сказал Лофорд. Затем, стремительно меняя направление мыслей, бросил пристальный взгляд на Рольфа. – Скажи-ка мне, парень, что ты знаешь о Слоне?

Рольф был удивлен.

– О Слоне? Это, по-моему, какой-то колдовской символ. Я не знаю, что он означает. Я видел его – может быть, раз шесть.

– Где и когда?

Рольф задумался.

– Однажды – вышитым на клочке материи, который я видел на магическом представлении в городе. И еще есть одно место в Расколотых горах, где кто-то выбил его на скале… – Он продолжил, как можно более подробно перечисляя места и время, когда ему попадалось странное изображение невероятного животного с вытянутым носом и похожими на сабли клыками.

Лофорд внимательно его выслушал.

– Что-нибудь еще? Какие-нибудь разговоры, которые ты мог слышать, особенно в последние несколько дней?

Рольф беспомощно покачал головой.

– Я провел эти дни на пахоте в поле. До тех пор, пока…

– Да, конечно. – Лофорд со стоном вздохнул. – Я хватаюсь за соломинку. Но мы должны использовать любой шанс найти Слона прежде, чем это сделают люди из Замка.