Древним никогда не приходило в голову святотатственная мысль, что такие совершенные существа являются воплощениями Единого Верховного и навеки незримого Бога. Не вмещалась в их концепции такая профанация благоговейного Величия. Моисей и подобные ему были для них только совершенными людьми, богами на земле, так как их боги (божественные духи) уже вошли в уготовленные святилища, в очищенные физические тела. Древние называли богами развоплощенных духов героев и мудрецов. Отсюда возникло обвинение их во многобожии и в идолопоклонстве со стороны тех. кто сами первыми антропоморфизировали святейшие и чистейшие абстракции своих предков.
Действительное и сокрытое значение этой доктрины было известно всем посвященным. Танаимы сообщали его своим избранным, изаримам, в торжественном уединении криптов и пустынных мест. Значение это было одним из наиболее эзотерических и ревностно охраняемых, так как человеческая натура тогда была та же самая, что и теперь, и жреческая каста была так же уверена в превосходстве своего знания и так же стремилась к верховенству над более слабыми массами, с тою только разницею, возможно, что ее иерофанты могли доказать законность своих притязаний и правдоподобие своих доктрин, тогда как в настоящее время верующие должны довольствоваться слепою верою.
В то время как каббалисты называли это таинственное и редкое явление соединения духа с его смертным подопечным лицом, доверенным его заботе – «сошествием ангела Гавриила» (последний является чем-то вроде видового имени для обозначения этого), Вестника Жизни и ангела Метатрона; и в то время как назареи давали ему же название Абел-Зиво [257, I, 23], Delegatus, посланный Господом Gelsitude, – оно было вообще известно, как «Дух Помазанный».
И именно принятие этой доктрины заставило гностиков утверждать, что Иисус был человеком, осеняемым Христом или Вестником Жизни, и что его крик отчаяние на кресте – «Элои, Элои, Лама Сабахтхани» – вырвался у него в то мгновение, когда он почувствовал, что это вдохновляющее Присутствие наконец покинуло его, ибо – как некоторые утверждали – его вера тоже покинула его на кресте.
Ранние назареи, которые должны быть причислены к гностическим сектам, считая, что Иисус был пророк, тем не менее поддерживали в его отношении ту же доктрину божественного «осенения» некоторых «людей Бога», посланных на спасение народов, чтобы возвратить их на тропу праведности.
«Божественный разум вечен», – гласит «Кодекс назареев»,[148] – «и он есть чистый свет, льющийся через великолепное и необъятное пространство (плерома). Он – породитель эонов. Но один из них пошел в материю (хаос), возбуждая бурные (turbulentos) движения; и с помощью некоей части небесного света придал ей форму, организовал ее надлежаще для использования и появления, однако – она же и начало всякого зла. Демиург (материи) требовал себе божественного почитания.[149] Поэтому Христос («помазанник»), князь эонов (сил) был послан (expeditus); он принял личность