Кинул сумку на верхнюю полку. Сидящий у столика мужчина тут же положил на стол блокнот, исписанный цифрами.

– Влад, – он протянул руку, которую Игорь, представившись, пожал.

– Разгадываешь судоку?

– Рассчитываю число Грэма. Уже почти семь миллиардов последних просчитал, – с гордостью сказал Влад, хотя Игорь ничего не понял. Наверно, он бухгалтер? Хотя, зачем заниматься расчётами, когда есть компьютеры? Игорь с детства не понимал, для чего учить математику в школе, до самого тридцатого класса, потом ещё 17 лет в институте. Скорее всего, аспиранты тоже её изучают. Каждому поколению надо учиться всё больше, чтобы хоть как-то конкурировать за работу с роботами, но математику лучше бы оставить  дроидам. У них всего две цифры, а людям приходится оперировать десятью

– Будешь? – Влад достал морозную бутылку с изображением Менделеева.

– Давай понемногу. Сейчас сварганю что-то на закуску.

Игорь извлёк из сумки портативный принтер. Выбрал программу «Поездка», и машина распечатала охлаждённую варёную курицу, огурцы и несколько варёных куриных яиц. Водка была со странным грибным привкусом. Выпили, закусили, разговорились: о смысле жизни, Вселенной и всём таком.

– А вот ты как относишься к бессмертию? – среди прочего спросил Влад.

– Я их ненавижу! Они… Это всё из-за них. Ты же надеюсь, не из дродидов, переселившихся в тело машины?

– Нет, что ты, Игорёк. Ехал бы я в поезде и ел бы с тобой холодную курицу? Будь я дроидом, летел бы сейчас на новые планеты, сеять семена человечества к другим планетам. Хотя, может и не летел бы. Ведь к какому-то возрасту уже не хочется что-то менять, желанным становится постоянство, а не приключения.

– Из-за них ежегодно повышают совершеннолетие и пенсионный возраст. Мой прадед отпраздновал совершеннолетие в восемьдесят пять, а до двухсотлетия и выхода на пенсию так и не дожил. Из-за бессмертных, когда я смогу заводить собственную семью, то буду вынужден выбирать среди старух, которых едва ли спасет пластика и современная медицина.

Влад расхохотался.

– А вот мне кажется, что бессмертия не существует.

– Ты что, не видел этих роботов-людей? – Игорь стукнул кулаком по столу.

– Да, они живут долго, но разве вечно? Сейчас объясню. Нижнюю границу возраста вычислить практически невозможно. Кто-то считает таковой момент зачатия в пробирке, кто-то – момент рождения. Но разве есть верхняя граница для бессмертного? Допустим, бактерия прожила семьдесят лет. За это время сменились неисчислимые мириады поколений сородичей, а она ещё жива, но разве она бессмертна. Если человек прожил семь тысяч лет – это много или мало? Скорее всего, за это время успеет смениться цивилизация. Надеюсь, после нашей останутcя картины Рембрандта и музыка Шопена, а не подростковые рисунки на стенах и песни в стиле «Тряси своими арбузами». Через пять миллиардов Солнце превратится в красного гиганта и поглотит Землю, а вместе с ней и потенциального бессмертного. Допустим, он успеет улететь подальше от катастрофы. Будет здравствовать гугол лет.

Смартфон Игоря издал характерный звук: «Начинаю поиск в сети», а Влад продолжил монолог, не обращая внимание на происходящее вокруг:

– Но через такой промежуток времени испарятся последние сверхмассивные чёрные дыры в недрах галактик, и Вселенная под собственным весом сожмётся до точки. Вот и конец нашему «бессмертному». Хотя, вся его жизнь была бы адом. Многие не знают, чем занять себя вечером после работы, а тут мириады лет. Он успел бы побывать в каждой точке доступной Вселенной, повидал бы всё, и не единожды. Скука. Бесконечная и безнадёжная скука. А вот ты, Игорёк, так ненавидишь бессмертных. А если бы тебе предложили стать одним из них? На что бы ты пошёл?