Сергей, пожав плечиками и тяжело вздохнув, произнес еле слышно:

– Хорошо то было бы… Денег, дяденька, у нас нет.

– Ну, – Иван Христофорович полез в карман куртки, достал портмоне, открыл и стал рыться, – я тоже не из богатых… Однако по случаю Рождества, думаю, найду для вас кое-что. Детские глазенки цепко следили за каждым его движением. Он достал сторублевую купюру и добавил. – Стойте здесь и ждите меня. Я – за билетами…

– Для нас?! – не веря в чудо, с придыханием спросил Сергей.

Иван Христофорович улыбнулся, и на щеках его заиграли озорные ямочки, появляющиеся лишь в минуты его самого хорошего расположения духа.

– Не для меня же, – ответил он и ушел.

Вернулся Иван Христофорович минут через пятнадцать. Видя, какое напряжение испытывают дети, развел руками и, оправдываясь, сказал:

– Очередь большая.

Оба личика засветились надеждой и радостным ожиданием.

– Дяденька, купили? – спросила Машенька.

– Ну, конечно, дети. Вот, – он протянул билеты, – по три каждому.

– По три?! Каждому? – думая, что ослышалась, в изумлении переспросила девочка.

– Какой сегодня праздник?

– Ну… Рождество, – не очень-то уверенно ответил Сергей.

– А Бог троицу любит. Так что… Бегом на катушку!

Дети кинулись к высокому крыльцу царского расписного терема. Но тут Сергей за рукав остановил сестренку.

– Дяденька, – он выразительно посмотрел на пальтецо сестры, – нам нельзя… А что, если порвем? Бить будут…

– Ах, да! Извините, дети: стар я и забыл… Идите-ка сюда. Сергей, вот деньги, сбегай вон туда, – Иван Христофорович рукой показал на избушку на курьих ножках, – возьми на прокат две подложки.

– А дадут?

– За деньги всё дадут. Беги!

Мальчик убежал. Девочка сильно-сильно прижалась к Ивану Христофоровичу.

– Вы… вы такой-такой хороший, – почти прошептала она.

Иван Христофорович сделал вид, что не расслышал.

Через несколько минут Сергей и Мария, толкаясь и суетясь, прорываются вперед. На них фыркают благовоспитанные детки: куда, мол, без очереди лезете? Где им понять, что эти двое не верят в свое счастье, свалившееся так неожиданно, что от нетерпения буквально сгорают. Да, те могут и подождать, но эти…

Иван Христофорович, прижавшись к барьеру, глядит на два самых счастливых лица, которые, схватившись за руки вместе, проносясь мимо него, скатываются вниз. Сергей от счастья хохочет, а Мария от удовольствия визжит. Первый раз. Второй. Третий.

Увы, но счастье скоротечно и не бывает вечным. Дети подходят к Ивану Христофоровичу, прижимаются и благодарят.

Иван Христофорович давно сам не испытывал такой нежности, поэтому в уголках глаз появились слезинки. Он, напустив суровость, сказал:

– Сергей, поправь брюки, – парнишка наклонился и заправил штанины в ботинки. – Нам пора… – Иван Христофорович внимательно вгляделся в лица детей. – Наверное, голодны?

– Пропустили, – сказала огорченно Мария.

– Что вы «пропустили»? – спросил, насторожившись, Иван Христофорович.

– Обед, – пояснил Сергей.

Сестренка же добавила:

– И без ужина, наверное, оставят… За убёг…

– Ну, нет! – сердито воскликнул Иван Христофорович. – Этому не бывать! – он взял детей за руки и решительно повел к выходу из сказочного городка. А те и не упирались. Они поняли, что от этого «дяденьки» плохого ничего не будет. – Пообедаете у меня…

…Дети, осторожно переступив порог квартиры, остановились у дверей. Иван Христофорович, заметив детскую нерешительность, сказал:

– Быстро раздеваться и мыть руки! А я пока разогрею еду.

Через десять минут все сидели за столом в гостиной. Детей Иван Христофорович усадил на диван и придвинул к ним журнальный столик, а сам присел на стул. С борщом дети управились мгновенно (видимо, проголодались). Иван Христофорович сходил на кухню и принес им домашние котлеты с жареной картошкой на гарнир. И с этим блюдом у них не возникло проблем. Потом был чай с тортом и шоколадными конфетами. И снова упрашивать сильно не пришлось. Дети «молотили» все подряд.