– Ой, как интересно, – хмыкнула я. – Леди Надин, мне прекрасно известно, что они не святые. Как, впрочем, и вы… И методы у вас наверняка аналогичные, верно?

– А временами и хуже, – охотно согласилась вдовствующая императрица. – Но, правда, как та же Свет, я самолично мозги людям не выжигаю…

Я округлила глаза, не в силах представить, чтобы легкая и ласковая Ро такое сделала с человеком, но почти сразу взяла себя в руки.

– По какой из причин: сил не хватает или совесть не позволяет?

– Скорее по первой, – чуть заметно улыбнулась леди Надин. – Все же я не Хранительница, да и особым потенциалом похвастаться никогда не могла.

– Потому лучше по старинке, – явно нарываясь, сладким голосом подхватила я. – Кинжал под ребра, а еще лучше – иглу в шею.

– А девочка, похоже, знает, о чем говорит, – прищурилась вдова.

– Исключительно теоретически, – обезоруживающе улыбнулась и остро пожалела, что в руках нет веера, за которым я так привыкла прятать эмоции. И вовсе не на лице. Там удержать маску проще всего. Обращают внимание в первую очередь на пальцы, которые сейчас так и норовили сжаться, чтобы ногти вонзились в нежную кожу ладоней, или чтобы смять ткань платья, или просто дрогнуть, предательски выдав истинные чувства. Но это – слабость. А императрицы позволяют себе слабости только наедине с собой. Тогда можно рыдать и выть в подушку от безысходности, от того, что уже никогда не вернется. А сейчас – нет! Сейчас победная улыбка на губах, гордо вздернутый подбородок и уверенность в глазах!

– Теоретически… – повторила за мной леди Надин. – Ну хоть чему-то полезному они тебя учат. Уже хорошо. Итак… я требую, чтобы с завтрашнего дня ты уделяла время занятиям со мной как минимум три раза в неделю. – Она усмехнулась и небрежно кивнула на Мари: – Ширму свою даже не думай ко мне подсылать.

– Как скажете, – наклонила голову, кинув предупреждающий взгляд на недобро сверкнувшую глазами подругу. Не с этой женщиной нам тягаться, Мари. Разные весовые категории.

Вдовствующая императрица порывисто встала и прошлась по комнате, шурша платьем и… слишком сильно сжимая маленький белый платок в руках. Вы волнуетесь, леди Надин. И более того, вы позволили мне это увидеть. Я поймала ясный голубой взгляд старухи, и та медленно кивнула, а потом перевела взгляд на Мариоль и неожиданно мягко сказала:

– Леди, прошу прощения за некоторую резкость в обращении. И благодарю за вашу заботу о моей внучке. И ее нервах. Даже я знаю как минимум о двух предотвращенных покушениях, о которых вы своей госпоже почему-то не доложили.

Я изумленно посмотрела на свою первую даму, которая сжала губы и спокойно ответила:

– Александре и так слишком много выпало, чтобы волновать ее так и не случившимися неприятностями. Тем более Хранителям я доложила.

– Вы очень умная и хваткая девушка, – поощрительно улыбнулась бабушка. – И я рада, что рядом с последней из рода вир Толлиман есть такой человек.

– Спасибо, – настороженно глядя на старуху, сказала Мари.

Хм, и к чему эта попытка сгладить впечатление? Разгадка последовала почти сразу.

– Я бы хотела поговорить с внучкой наедине. Оставьте нас, – неторопливо произнесла Надин.

– Как скажете. – Маришка поднялась, присела в реверансе и выплыла из комнаты.

– Чудо, – хмыкнула бабуля, останавливаясь рядом со столиком и машинально проводя кончиками пальцев по его гладкой поверхности, чтобы в следующий миг брезгливо отдернуть руку и растереть между пальцами мельчайшие частички пыли, которые, видимо, пропустили служанки. – Безобразие!

– О да, – с готовностью поддакнула я, откидываясь на спинку кресла и с иронией глядя на старую интриганку. – Грубо, леди Надин, очень грубо.