Сейчас вентилятор стоял возле дивана в комнате, и стоило отцу запустить руку в карман брюк и выудить оттуда изрядно помятую пачку «Стайвесанта», как мама бросалась к вентилятору и нажимала кнопку. Примерно в три – в полчетвертого он откручивал крышку ирландского виски. При жене он позволял себе самое большее три стаканчика, но однажды Мириам случайно обнаружила в туалете на первом этаже, в сливном бачке, спрятанную бутылку. «Мне просто-напросто необходимо все время дозаправляться», – без лишних объяснений сказал отец, столкнувшись с дочерью в тесном коридорчике около туалета и, как всегда, подмигнув ей. С годами он все меньше обращал внимание на то, что его могут застукать, он брал с собой в туалет пустой стакан, а оттуда выходил с полным.

И поэтому он сегодня не смог встать… Как ей отнестись к этим словам? Встревожиться? Или посчитать, что отец решил немного отдохнуть от постоянного занудства?

– Привет, сестренка. – Это был возбужденный голос ее брата. – Как там погода? Звякни мне. Пока.

Так, и он тоже, невольно подумала она. Стянуты вспомогательные войска. Тотальная мобилизация. Сначала мамочка, слабая на голову, теперь вот братец, мол, маме нашей не надо было так, но у нее есть причина, а я совсем не такой, ты же знаешь, я же не впадаю в панику так вот, сразу, а потом спросит как бы невзначай, не делает ли Мириам чего-то недозволенного.

Рюйд был на восемь лет моложе ее, но действовал всегда как старший брат. Если не сказать, более мудрый брат, более разумный, когда речь заходила о делах, которые надо решать разумом, а не чувством. Такое разделение ролей рождалось постепенно. До того как ей исполнилось восемнадцать, Рюйд оставался младшим братом, который, когда старшие выходили из комнаты, позволял себе безнаказанно подкалывать Мириам, унижать ее и даже издеваться над нею. Те часы, когда родители ужинали где-нибудь в ресторане, для нее каторгой становились. Иногда в такие вечера она тайком приглашала к себе своих первых поклонников. Мириам припомнила случай, когда маленький Рюйд вдруг явился в комнату, босиком, в пижамке с медвежатами, и со слезами на глазах пожаловался, что не может заснуть, и все это – как раз когда она впервые впустила в свой рот жадный и такой твердый язык приятеля.

Лепкой его как «мужчины» занималась мама, и лет в двенадцать-тринадцать начался постепенный процесс его вхождения в это качество. Поначалу все проходило незаметно, словно машина, которая обгоняет тебя по правой полосе и которую ты поэтому не видишь в зеркале заднего вида, вдруг оказывается перед тобой.

Значительно способствовало их отдалению друг от друга то, что во всех своих проявлениях Мириам оставалась девочкой, а Рюйд – мальчиком. Куклы, балет и розовые рюкзачки, с одной стороны, и машинки, футбол и потные ноги – с другой. Маневр обгона окончательно завершился, когда Мириам остановила свой выбор на истории искусств – это была, по мнению мамы, учеба «ни уму ни сердцу», в то время как склонности Рюйда к точным дисциплинам логически привели его к изучению математики в одном из американских университетов, а затем к двухгодичной стажировке на фирме «Майкрософт» в Сиэтле. Брат окончательно исчез за горизонтом, оставив сестренку на обочине дороги в клубах оседающей пыли.

Между тем он возглавил фирму, которая разрабатывала сайты для мультинациональных предприятий, а одновременно проверял их персонал на предмет то ли экономической эффективности, то ли чего-то еще, чего Мириам никогда толком не понимала, да, честно говоря, ее это и не интересовало. Денежки, во всяком случае, капали. Он жил с женой и двумя их мальчишками на вилле в Бюссуме. Кроме игры в теннис и верховой езды, жена его, Ингрид, не занималась абсолютно ничем, правда, временами шли разговоры об открытии парикмахерской или салона красоты – «моего собственного местечка», как она выражалась, но всякий раз все откладывалось на потом. У их сыновей, Тимоти семи лет и девятилетнего Брэда, было все, что душа пожелает. Наиновейшая игровая приставка, четыре или пять скейтбордов, бейсбольные перчатки от «Метса» (отец привез им из Нью-Йорка), плазменный телевизор прямо в их комнате, переносной DVD-проигрыватель, который они брали с собой на заднее сиденье «рейнджровера».