Заканчивая обзор первой русской смуты, ее причин и последствий, подчеркнем еще раз, что здесь больше вопросов, чем ответов. Но сопоставление ряда черт первой и второй смуты напрашивается само собой. Главное внимание следует обратить на явление национал-большевизма и связанный с ним феномен самозванства. Как показывает опыт первой смуты, народный большевизм может совмещаться и с формальным православием, и с народным монархизмом, будучи по существу глубоко враждебен и Церкви, и монархии. Отрыв от подлинной церковности и христианской нравственности, отсутствие здорового правосознания (как показал это проф. И.А. Ильин) было той почвой, на которой возрос народный большевизм. Но главной основой народного большевизма была религиозная. Это мечта о земном «светлом будущем», которое должно начаться после прихода к власти своего мужицкого царя. Это мечтание выразилось в движении самозванства, и потом несколько лет питало энергию тогдашних большевиков (болотниковцев и тушинцев). Эти мечтания созвучны мессианским хилиастическим мечтаниям религиозного иудейства, но весьма далеки от православного христианства.

Можно утверждать, что в основе и первой, и второй русской смуты лежал глубокий религиозный кризис, переживаемый русским народом. Этот кризис проявился спустя сорок лет после окончания смуты в расколе старообрядчества, в котором вопрос об антихристе (а вовсе не об обряде) стал центральным и вызвал новое, необратимое разделение в народе. Внешняя церковность и непритворный монархизм тогдашних русских людей не предотвратили ни смуты, ни раскола – главных трагедий русской истории XVII века.

Преодоление духовного наследия большевизма, восстановление подлинно христианской религиозности и нравственности, здорового правосознания представляются главной задачей русского национального движения. Без этой основы подлинное возрождение монархии в России невозможно, а возможны лишь лжемонархические карикатуры. В наше время опасен лжемонархизм, который проповедует монархию неотушинского типа, самозванную, беззаконную и безнравственную, тем более связанную с мировой закулисой, служащую делу грядущего антихриста и несущую на себе его отпечаток. Опыт смуты показывает, что может быть монархия как ограждение народа, общества и Церкви от разрушительных сил, и может быть монархия как орудие такого разрушения. Вдумчивое изучение нашей истории может помочь нам в распознании подделок и избавить нас от опасных ошибок.

2005 г.

В год столетия революции в России, второй русской смуты, много было сказано в православно-патриотической среде о ее внутренних и внешних причинах. К внутренним причинам принято относить разложение имперской аристократии и бюрократии, предательство в высшем правящем слое, стремление к власти крупной российской буржуазии, падение религиозности в народных массах, господство революционных настроений в интеллигенции. К внешним причинам относят широкий международный заговор еврейских банкиров и масонских лож, субсидировавших революционные партии и национал-сепаратистов. Поскольку факторов указано много, и все они имели место (хотя бы в какой-то мере), то любой историк, пытающийся осмыслить всю их совокупность, выделяет главное, на его взгляд. Так, «конспирологический» подход решающим считает заговор мировых банкиров, а «историософский» взгляд рассуждает об анафемах, под которые попала Русская Армия, Русская Церковь и весь народ за то, что не покаялись перед староверами или «имяславцами», Распутиным и т. п. Такие обобщения содержат в себе рациональное зерно и объясняют нечто из причин революционной катастрофы. Но, игнорируя целые пласты исторических фактов, они не могут воссоздать и целостной картины.