– Как скажешь, – замахал он руками, отодвигаясь от меня.

– Никогда, – вкрадчиво говорила я, придвигаясь к нему ближе. – Никогда, слышишь, вы больше не заберетесь в мою постель. Понял? – сделала я резкий выпад в его сторону, и он с грохотом повалился на пол. – Брысь отсюда все! – отвернулась я от горгулий, забралась под одеяло и накрылась с головой. – Брысь!

Утро началось с традиционного омовения и плотного завтрака. Странные они тут все какие-то. Я вот полночи промучилась. Сначала мысли мешали уснуть, а потом от нашествия горгулий отбивалась и снова сон потеряла. Забылась уже под утро с головной болью. И что бы вы думали. С утра пораньше с меня стащили одеяло. Я даже глаза толком открыть не успела, как несколько когтистых лап принялись снимать с меня сорочку, а потом подхватили и бесцеремонно погрузили в воду. Конечно, я покривлю душой, если не скажу, что ароматная горячая ванна – наиприятнейший способ пробуждения. Но бесцеремонность меня просто выбесила.

Платье в этот раз мне приготовили еще более шикарное. Облачаясь в него, я чувствовала себя королевой, ну или главной фрейлиной оной. Правда, белья мне опять не предложили. И этот вопрос я поставила ребром, потребовав его у Лемеха.

– Не положено, – получила лаконичный ответ.

– Не положено кем и почему? – пристала я к нему, решив что не сдвинусь с места, пока он мне не разъяснят всю дикость этого утверждения.

– Женщины Асмодея белья не носят.

Вот как? И сколько же у него женщин? А еще интереснее, что он со всеми ними делает? Себя я к его женщинам точно не относила и решила, если что, сражаться не на жизнь, а на смерть. В конце концов, я не просила, чтобы меня проигрывали какому-то уроду, да и папа, думаю, уже все локти себе искусал.

– Личную жизнь демонов обсуждать запрещено, – выпрямил Лемех спину и посмотрел на меня как-то уж больно угрюмо и серьезно, так что мне даже стыдно стало, неизвестно почему. – За это нас могут покарать смертью. Поэтому, прошу не задавать больше моим людям таких вопросов.

Час от часу не легче. У них тут, оказывается, еще и казнями промышляют. Я посмотрела на своих суетящихся горгулий и внезапно испытала приступ жалости. Даже слезы на глаза навернулись. Неужели я успела к ним прикипеть душой? Только этого мне и не хватало. Но вопросов больше задавать не стала. Без белья, так без белья. Благо, юбок на мне хоть отбавляй.

Что меня больше всего удивляло, так это то, что несмотря на строгую заведенность и правила, не считая утренних процедур, часов обеда и ужина, все остальное время я была предоставлена самой себе. Ни горгулий, ни кото-то еще совершенно не интересовало, чем я занята. Вот и сегодня, после вынужденного как всегда плотного завтрака, я отправилась воплощать свой план – искать нулевой уровень. Даже не знаю, что именно меня так зацепило. Наверное, таинственность, связанная с ним. Интересно, что же это за уровень такой, про который мне даже думать запрещалось? Теперь главное, не наткнуться на Федора. Но что-то мне подсказывало, что мой друг черт был занят с утра.

Я шла по уже знакомой анфиладе комнат, повсюду натыкаясь на горгулий, чертей… Как и в прошлый раз, навстречу мне попадались и люди. Все они куда-то спешили. Даже закралась мысль, что от безделья тут страдаю я одна, все остальные заняты какими-то очень важными делами.

Одна из девушек мне показалась менее озабоченной и более симпатичной, чем все остальные. К ней я решила подойти с вопросом:

– Не подскажете, как пройти на нулевой уровень?

Что стало с ее лицом! В тот же миг оно из красивого превратилось в жуткую маску из эмоций. Чего там только не было – и гнев, и растерянность, и крайний испуг, граничащий с ужасом, и еще много чего-то, что я даже отказывалась определять. Она замерла на месте, словно на нее наложили заклятие остолбенения. Лишь таращилась на меня и вращала ставшими неестественно большими глазами.