– Нам родители и думать запретили о киношках. Они ругаются, ворчат, говорят, что масса денег уходит на всякую ерунду. Лучше принести пользу для дома, и придумывают всякие ненужные дела по хозяйству. Лишь бы не отпускать в кино! – жаловались закадычные подружки.

Вот так и приходилось маленькой Наташе и её друзьям довольствоваться тем, что есть.

Поэтому они заранее занимали места на широких каменных стенах кладбища. Стайка девчонок и мальчишек с большим любопытством наблюдала за похоронами. Дети уже знали, что все люди умирают, но не примеряли это на себя. Они даже не задумывались на эту тему, ведь это так далеко и совсем не про них. Это же так интересно и по-детски – ходить своей компанией по кладбищу, рассматривать незнакомые фотографии на памятниках, считать возраст умерших по датам на них, собирать очень крупные и сладкие ягоды малины и земляники, которые выросли на могилках. Все казалось просто игрой, дети даже соревновались между собой, кто первый найдет памятник с фотографией ребенка своего возраста. Дети, в отличие от взрослых, воспринимали жизнь такой, какая она есть, и не отгоняли от себя мысли о смерти.

Сидя на невысоких и широких каменных стенах кладбища, Наташа и её подружки очень оживленно обсуждали массу вещей.

– Как было бы здорово, если бы сегодня опять пригласили детей на поминки!

– Конечно, пригласят. Обязательно пригласят. Они же всегда нас зовут.

– Точно. Помните, они часто говорят, что лучше всего, когда поминает ребенок.

– Интересно, а чем сегодня будут угощать? Я хочу дутых оладий, с медом, – облизнулась самая маленькая девочка.

– Да тебе бы только поесть, – осуждающе сказал мальчик постарше.

Мальчишки вели более содержательные разговоры, их интересовали страшные истории, они любили пугать ими девчонок, сами при этом делая вид, что им-то совсем не страшно. Они пересказывали друг другу истории, подслушанные у взрослых, и дополняли их своими только что выдуманными подробностями. Самыми интересными казались рассказы о летаргическом сне, никто толком не знал, что это такое, но все рассуждали со знанием дела.

– Представляете, человека даже могут похоронить живым, если он засыпает летаргическим сном.

– Ага, все думают, что человек умер, и его на самом деле хоронят.

– Неужели нельзя отличить мертвого человека от живого? – удивилась одна из подружек Наташи.

– Конечно, можно. Живой-то дышит, – поддержала её Наташа.

– А кто засыпает таким сном, ле-тар-ги-чес-ким, то у него сильно замедляется дыхание, и непонятно, живой он или нет, – подробно объяснил рядом сидящий мальчишка постарше.

– Да ерунда это все. Летаргический сон ваш… Такого не бывает.

– Нет, не ерунда. А ты знаешь, что иногда, когда родственники открывают старые гробы, то там находят скелеты, которые лежат на боку или на животе. Это значит, что человек там ворочался, – продолжал пугать девчонок самый знающий среди мальчишек.

– Хватит нас пугать. Все это неправда.

– Неправда? А вам слабо ночью по кладбищу пройти? – начинали они подначивать друг друга.

– Да мы давно вас с собой зовем, а вы не идёте.

Но смельчаков среди компании не нашлось и в этот раз. Тем более что как раз сейчас оркестр подошел к кладбищу и замолчал. Значит, процессия остановилась у ворот. Бурный обмен мнениями сразу прекратился, и все просто сидели и наблюдали за происходящим.

Если хоронили кого-то с соседних улиц, Наташа с подругами всегда оказывалась на поминках. На поминальные обеды все ходили в своих самых нарядных и красивых одеждах. Одевали всё самое лучшее. Некоторые родители даже специально шили для своих дочерей наряд для поминок – длинное платье. Материал всегда выбирали яркий, цветной, ни в коем случае ни темный и ни чёрный. В чёрном появлялись только ближайшие родственники покойного.