Я глядел в глубину этих спокойных грустных серых глаз и видел на дне её маленького зрачка разгорающееся ярко-красное пламя. Я отодвинулся от неё. Она шагнула ко мне. Мое движение было единственным – дальше двигаться было некуда, я упёрся в стену рядом с письменным столом. Она подходила тихо, на носках, чуть выставив вперёд голову и руки, как бы собираясь наброситься на что-то. Она подходила, и я ближе и ближе видел её серые глаза с ярким огнём на дне. Вдруг мною овладел дикий истерический смех. Я смеялся как безумный, складываясь пополам. Она вздрогнула и отступила на шаг. Но потом опять стала медленно приближаться. Я в припадке смеха нащупал на столе коробок с единственной спичкой и кинул в неё. Коробок пролетел и ударил по кончику её прямого длинного носа. Она опять вздрогнула и отступила на два шага. Тогда на столе я умудрился нащупать пачку сигарет, которую она невзначай открыла, но из которой ни одной не вынула. Я швырнул и её. Пачка, пролетев, опять щёлкнула её по носу. Когда пачка ещё летела, из нее выпали две сигареты и крестом упали перед ней. Она опять вздрогнула и отступила на три шага. Я продолжал смеяться. Я исходил смехом. Мои рёбра уже болели. Но я не мог угомониться. Она подошла к двум сигаретам, упавшим крестом, и попыталась перешагнуть их. Но какая-то неведомая сила не давала ей ни перешагнуть их, ни обойти. Но вдруг, когда я на долю секунды замолчал, собираясь с духом, она, как бы пробивая невидимую стену, перешагнула сигареты и подошла ко мне. Я ничего не понял, но вдруг почувствовал, как дикий страх, ужас вместо дикого смеха, пополз по моим ногам к сердцу и голове. Я близко-близко увидел серые спокойные глаза и алое пламя на дне их; я увидел алые губы и чёрные зубы, зловеще сверкнувшие на мгновение между ними. Я закричал, и вдруг сверху на меня опустилась чернота, пол стал уходить из-под ног, а потолок давить на голову. Что-то на мгновение вспыхнуло и погасло в моём мозгу, что-то прошуршало около правого уха; я упал на что-то мягкое, и счастье волной охватило меня. Когда волна спала, я потерял нить своих мыслей и наверно потерял сознание, поскольку, когда я очнулся, было светло и я не сразу понял, что я умер. Но ведь я размышлял, думал – значит, я жив? И если всё же эта девушка действительно вампир, то она выпила слишком мало крови. Или мне всё это приснилось?

– Занятная история, да? – Я смотрела, как она корчилась под ремнями, силясь понять, подняться. Глупая дура. Я не для того теряла с тобой время, чтобы Господин наказали меня за то, что я не сделала. Если мне грозит наказание, то уж я оторвусь напоследок. Ты узнаешь всё, что о тебе известно мне. Ведь я демон искушения – и я предложу тебе знания. Я сумею искусить тебя так, что ты потеряешь разум окончательно. Господин будет вынуждены наказать тебя, а не меня, это ты хотела знать то, что тебе не положено. Вот и получай.

– Почему ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала? Если ты демон, то это твоя работа.

– Почему? Да потому, что не я эту работу выбрала. Господин меня создали специально для неё. А я этого не хотела. Но у меня нет выбора – я должна. А вас Господин создали для того, чтобы вы выбирали. Но вы всё делаете так, чтобы он исправляли ваши ошибки. И вы всё равно недовольны.

– Ты ненавидишь свою судьбу. Но при чём тут я?

– Да, свою судьбу я ненавижу, потому что её мне назначили Господин. Но тебя я обязана искушать. Вот и буду искушать до тех пор, пока Господин не покарают меня.

– А этой историей ты что хотела мне сказать?

Я встала и прошлась по тёмной камере. Иначе это место и не назовёшь. Буйных сюда упрятывали редко. Да и врачи заходили сюда только для того, чтобы колоть успокоительное. Или чтобы наказать строптивого – от таких уколов выворачиваются суставы, в судороге сокращаются мышцы. От таких болей одно спасение – не допустить их. Я видела этих слабых червяков, извивающихся под ремнями после таких уколов, слышала их вопли. Этой дуре повезло – ей обездвиживали тело, считая, что разум её и без того замутнён. И всё же, какая она глупая! Господин создали этих людей и носится с ними, как с любимыми игрушками, хотя они имеют наглость и не верить в него, в его существование. А нас он создали, чтобы мы служили – ему или им или и ему и им вместе. Грязные людишки. Слабые мелочные создания, хрупкие умом и телом настолько, что малейшее искушение лишает их разума. И вся власть ангелов и демонов подчинена им. Все наши возможности и умения брошены в подчинение и искушение им, этим слабым куклам. Игрушками Господина, которые мнят себя мудрее его, которые думают, что разгадали тайны жизни и смерти, а сами даже не знают, кто живёт в глубинах их океанов и вулканов и тех зон, которые они называют аномальными. Эта дура долгое время считала, что познала все тайны герметических наук, что Господин лишили её памяти и ума на время. Он разрешил вернуть ей память и разум, но скрыть некоторые знания. А она уже возомнила!