– Почему тебя не бросили? – вдруг спросил Арджун. – Почему о тебе заботится светловолосая женщина? Ты же не можешь ходить, не можешь ничем никому помочь.

При первых же его словах Джулия подняла голову. Едва сдерживаясь, она дослушала до конца и в гневе ударила кулачками по поручням кресла.

– И ещё людей называют жестокими! Да, я не могу бегать охотиться или лазить по деревьям за диким мёдом. Но я могу поделиться своими знаниями с другими. Голова у меня работает. Да, даже, если бы не работала, я жила бы в доме умалишённых, а не на кладбище. Это называется милосердием. Люди уничтожают то, что их окружает, потому что в глубине души они всё ещё животные, несмотря на паровозы, телеграф и пушки. Но не все одинаковы. Некоторые ищут лекарства от недугов, как мой.

Она внимательно посмотрела на Арджуна.

– Ты индус. В вашей религии столько богов, что никто не знает по именам всех. А ты ещё и вырос в джунглях, веришь в духов и прародительницу слониху. Или в кого там ты веришь? Но, разреши, я тебе расскажу одну историю о человеке, который за всю свою жизнь не сделал зла никому. Более того, он умер за то, что делал только добро.

Арджун удивился. Он не слышал ещё историй про добрых людей. Его обретённый отец был к нему добр, но он видел, как тот относится к солдатам, находившимся у него в подчинении, и некоторым жителям деревни, про которых он говорил непонятные слова о касте. Когда он жил в деревне, он видел, с какой любовью матери обнимали своих детей, жены мужей, а погонщики разговаривали со слонами. Но ещё он видел, как забрасывали камнями на ступенях небольшого святилища человека, который приносил жертвы какой-то тёмной богине. Он слышал рассказы о человеческих жертвоприношениях и о том, что вдова обязана сгорать на погребальном костре умершего мужа. Он впервые столкнулся с тем, что эта странная молодая женщина, не старше его самого, назвала милосердием. А Джулия тем временем, задумчиво глядя на свой большой дом, начала рассказывать историю Иисуса Христа. Её повествование так увлекло Арджуна, что он помимо своей воли прилёг у её ног как тогда, когда сказки рассказывала ему Шрикант. Он слушал, и перед его глазами вставала река, которую он никогда не видел, и страна, где он ни разу не был. Джулии долго пришлось объяснять Арджуну, почему распятие – мучительная и позорная казнь. Когда весь ужас дошел до ума Арджуна, на его глазах блеснули слёзы ярости. Рассказывая о воскрешении, лицо Джулии озарилось, словно внутри него зажглось солнце. Она продолжила повествование деяниями апостолов и становлением первой христианской церкви. Наконец её голос смолк, и Арджун ещё долго молчал.

– Этому учит твой бог? – наконец спросил он.

– Да. Но он не мой. Он просто есть. Люди все разные – злые и добрые, жестокие и милосердные, справедливые и подлые. Просто человек решил, что если он умеет писать и складывать два и два, то он владыка животных, их царь и бог. Поэтому и уничтожает природу. Но не все такие.

– Научи меня читать, – неожиданно произнёс Арджун.

– Зачем? – удивилась Джулия.

– Звери говорят о людях – и я знаю что. Теперь я хочу узнать, что люди думают о себе.

– Это сложно.

– А ты начни с простого. Ты же можешь делиться тем, что знаешь. Это твои слова.

– Ладно, – улыбнулась Джулия. – Сейчас уже поздно, приходи завтра к десяти часам.

– Как? Куда? – поднявшийся Арджун замер.

– Извини. Я всё время забываю, что ты из джунглей. Приходи, когда солнце поднимется к крыше этого большого дома. Я думаю, что смогу в это время быть здесь. Если нет – подожди.

– Я буду, – серьёзно сказал Арджун и повернулся, чтобы уйти.