– Ладно. Покончим с этим. Введи Каиафу.

Начальник стражи стукнул копьём и вышел.

Вид Иосифа Каиафы, когда он вошёл, было трудно описать. С одной стороны, он был рад, что его шпионы так растревожили народ, что Пилату придётся пойти ему навстречу. Он победил. Но с другой стороны, сомнения стали посещать его. Что если Иешуа и есть тот Мешиах, тот Мессия, о котором предсказывали пророки? Что, если он пришёл в этот мир покарать грешников? А свои грехи Иосиф Каиафа прекрасно знал, хоть и пытался оправдаться перед собой и перед Пилатом. Что до Иешуа… Так сносить выпавшее на его долю может только богоизбранный человек, которому бог даёт веру, силы и твёрдость духа. Иосиф Каиафа не знал чему верить. В это неспокойное время, когда так сильна вера в чудо, что придёт кто-то, взмахнёт рукой и наступит рай на земле, не будет римлян, не будет бремени налогов. Будет только Иудея как раньше, во времена пророков. Он слышал про многих, которые объявляли себя Божьими сынами, творили чудеса перед глупой и восторженной толпой и которых потом распинали, с которых сдирали кожу, травили львами. Их было много для одного его, первосвященника Храма Давида, Иосифа Каиафы. Кто же ты, Иешуа, сын Мариам, как презрительно именовали тебя священники? Сын ли ты падшей женщины, которую обманутый муж не смог или не захотел прогнать или побить камнями или Божий сын, явленный непорочной деве и объявленный ангелом её мужу? Иностранец ли, не знающий обычаев иудеев, египетский чародей, смущающий народ на улицах великого Ершалаима, иудей так вольно трактующий законы, данные Моше на горе Синай, хитроумная интрига Пилата, чтобы запутать иудеев вообще и его, Каиафу, в частности игрой на иудейских пророчествах или боговдохновлённое избавление для иудейского народа? Почему, омытый в Иордане пророком Иехананом Хаматвилом, он позже тобою же спрошен был в темнице Ирода, не ты ли обещанный сын Божий, царь и наследник трона Давида? Почему он поначалу признал в тебе Мешиаха а потом стал сомневаться в этом? Наказание ты за грехи иудейского народа или милость Адонаи к детям своим? Может, обещанный пророк – это Иешуа бар-Рабба, который силою своей сики хочет свергнуть власть Рима? Пророки обещали избавление пришествием воина и царя. Бар-Рабба – воин, а ты – тот царь? А может, ты, который отказывался творить чудеса, чтобы доказать своё божественное происхождение со словами «не искушайте господа вашего», всё-таки, настоящий? Но нет. Это Мастема смущает меня сомнениями. Я не должен поддаваться. Всё должно закончиться. Сегодня, в пятницу, четырнадцатого числа жаркого весеннего месяца нисана. Дня, в который так странно светит тусклое солнце и удушающая духота сводит с ума. Иешуа должен быть казнён на виду у всех позорной и мучительной казнью раба и вора – на кресте, чтобы ни у кого больше не возникало желания потрясать основы иудейской религии, называть себя Богом и глумиться над обычаями иудеев.

– Надеюсь, объяснять ничего не надо? – спросил Иосиф Каиафа, подходя к Пилату.

– Нет, не надо. Я утверждаю приговор, вынесенный Синедрионом.

– Так подпиши его.

– Погоди. Я хочу быть уверен до конца.

– Чего же тебе ещё надо?

– Чтобы это сказал твой народ.

– Тебе этого мало? – Иосиф Каиафа указал рукой на балкон, за которым, как растревоженный улей, шумел Иерусалим.

– Я должен быть убеждён, – твёрдо сказал Пилат.

Он вышел на балкон. Солдат под руки вывел Иисуса и поставил его рядом. Его кротость и умиротворение, несмотря на то, что он еле стоял на ногах, привели в восхищение Пилата и он громко сказал:

– Вот это человек! Смотрите на него! Не все воины способны выдержать подобное.