с использованием любой возможности для перехода в контрнаступление. Вследствие непонимания этого, вследствие того, что и среди высшего начальствующего состава еще сохранилось настроение отхода, командир 45 корпуса, приняв решение отвести части за р. Судость, не сумел его хорошо провести в жизнь. Дивизии, плохо управляемые своим командованием, поспешно переправились через реку, бросив почти всю материальную часть. Таким образом, был оставлен почти без сопротивления такой выгодный рубеж обороны, как восточный берег р. Судость».[96]

Оглядываясь спустя четыре года на кровавый август 1941 года, имея за плечами опыт не одного успешного сражения, легко было критиковать командование армии, которая вела тяжелые бои с самого начала войны. Была ли эта критика обоснована? На наш взгляд она справедлива лишь отчасти. Действительно командование 13-й армии не всегда объективно оценивало сложившуюся на фронте ситуацию и не смогло организовать эффективное управление войсками. С другой стороны, в связи с ошибочной оценкой высшим советским командованием действий противника на 13-ю армию возлагались заведомо не выполнимые задачи. Потрепанная в предыдущих боях армия вряд ли могла ликвидировать прорыв противника на стародубском направлении. Параллельно с этим осуществлялась реорганизация Брянского фронта в связи с включением в его состав армий расформированного Центрального фронта и активное насыщение частей и соединений 13-й армии маршевым пополнением, не имеющим должной подготовки. Наивно предполагать, что армия с плохо подготовленным и неопытным личным составом смогла бы организовать подвижную оборону и сдержать наступление танковых дивизий Вермахта.

Разгром левофланговых дивизий 13-й армии Брянского фронта и прорыв дивизий 2-й танковой группы в тыл Юго-Западного фронта привел к смене задач Брянского фронта. Противник раскрыл карты, стали ясны его дальнейшие планы, поэтому советскому командованию пришлось срочно исправлять свои ошибки.

Боевые действия войск Брянского фронта во второй половине августа 1941 года.

Но первая реакция на немецкое наступление последовала непосредственно от командования фронта. Утром 29 августа был издан боевой приказ № 7 на наступление в направлении Погар, Стародуб, Новгород-Северский. Главная роль в предстоящем наступлении отводилась подвижной группе генерал-майора А. Н. Ермакова, которая получила задачу «наступать в направлении Груздова, Сосновка, Погар, Тарасовка, Воронок, Железный Мост, Машево, Новгород-Северский с целью уничтожения прорвавшегося противника в направлении Новгород-Северский».[97] Успех подвижной группы энергично развивали соединения 13-й армии: «Командующему 13 армии развить энергичное наступление непосредственно за подвижной группой в общем направлении Погар, Стародуб, обеспечивая себя с севера и сев. – запада, уничтожить противостоящего противника»[98]. 50-я армия продолжала удерживать занимаемые позиции, ведя напряженные бои в районе Почепа. Особое внимание уделялось взаимодействию подвижной группы с авиацией фронта. Сосредоточение группы плотно прикрывалось истребительной авиацией фронта, а бомбардировочная и штурмовая авиация должна была «уничтожать противостоящего противника, предваряя своим ударом движение подвижной группы».[99] Таким образом, по плану свежие танковые резервы фронта во взаимодействии савиацией громили Новгород-северскую группировку противника, а их правый фланг прикрывался стрелковыми дивизиями 13-й армии. План вполне логичный и ожидаемый: если в полосе твоей обороны возник кризис, то ты стремишься его ликвидировать с помощью резервов. При этом против танковых соединений противника естественно используются свои танковые соединения.