Далее Борис Михайлович стал «экзаменовать» А. И. Еременко по вопросу его действий в случае немецкого наступления, одновременно указав и возможное главное направление действий противника: «Какой план Вы принимаете, если бы последовала атака Гудериана завтра или послезавтра? Имейте в виду, что его главная группировка нацелена против 217, 279 сд. Поэтому необходимо здесь усилить второй эшелон и разбросать мины, дабы не допустить развития его наступления на Жиздра и в обход Брянск с севера».[64] Внимание начальника ГШ к брянскому направлению не должно удивлять. Во-первых, его прикрытие и было главной задачей Брянского фронта, во-вторых, напомним, что Г. К. Жуков в своей телеграмме также указывал, что после разгрома войск Юго-Западного фронта, дальнейшее наступление Вермахта на Москву последует «в обход брянских лесов», так что советское командование придавало особое значение укреплению правого фланга фронта, который прикрывал данное направление. Наконец, в-третьих, на момент переговоров, как показал их дальнейших ход, решение о дальнейших действиях Брянского фронта еще не было принято.
Как показал ответ А.И. Еременко, накануне переговоров он был полностью поглощён ситуацией в районе Почепа, где и ожидал основной удар немцев, не уделив должного внимания своему правому флангу: «Если противник поведет атаку на фронте Почеп и севернее, то я здесь, имея 3 противотанковые полосы, сначала думаю разбить его на этих противотанковых рубежах, а затем контратакой трех стрелковых и одной танковой дивизий (108-я танковая дивизия) добить его. Относительно севера, т. е. на участке 217, 279 дивизий, сейчас приму меры к высылке саперов и сосредоточивающуюся дивизию в районе Сельцо нацелю в этом направлении».[65]
В своих мемуарах после войны Андрей Иванович признал, что противник действиями 47-го моторизованного корпуса в районе Почепа ввел в заблуждение командование фронтом и Ставку, которые не придали должного значение разведсводкам о повороте немецких войск на юг и не приняли должных мер: «Одновременно с движением на юг противник активно действовал в районе Почеп… На основании этих фактов я пришел к выводу, что противник сильными передовыми частями, поддержанными мощными танковыми средствами, ведет активную разведку, имея, возможно, целью в ближайшее время нанести удар на Брянск. Однако гитлеровцы не нанесли этого удара. Тогда мы полагали, что они узнали о создании нами на подступах к Брянску обороны, состоявшей из оборонительных полос, усиленных противотанковыми рвами. В действительности же47-й танковый корпус, удара котоporo на Брянск мы опасались, имел задачу обеспечения 24-го танкового корпуса, наносившего удар на юг в соответствии с приказом Гитлера…
Ставка Верховного Главнокомандования, не раскрыв стратегического маневра противника, ориентировала нас на то, что главная группировка Гудериана нацелена против правого (северного) крыла Брянского фронта, т. е. против 217-й и 279-й стрелковых дивизий 50-й армии…
Таким образом, отрывочные разведанные о движении отдельных частей на юг ни командованием фронта, ни Ставкой, которая была поставлена об этом в известность, не были своевременно оценены как поворот на юг 2-й полевой армии и 2-й танковой армии».