Есть ли у этой дамы прототип? Пожалуй, есть. В детстве гик3 обожал персонажа Кристины Риччи в кинодилогии про семейку Аддамс (позднее он примет и других актрис в сём амплуа, но это позднее). При просмотре второй части она для него раскрылась во всей красе.

(Джоэл Гликер, везучий же ты гад!)

Впрочем, к чему ограничиваться вымышленным персонажем? Жизнь тоже знает толк в извращениях.

Она никогда не истязала и не мучила его. Нет, как такое можно было подумать! Она же милая и беззащитная девочка (так мама, папа и тренер говорили – может быть, даже сами верили в это). Скорее так: он был единственным мальчиком в лагере, которого она не попыталась побить или как-то иначе обидеть, остальные так или иначе получали, младше ли они её или такие же (тем, что постарше, она просто выносила мозг, формально не вступая в конфронтацию). Почему? Может, потому что он сам никогда не обижал её? Звучит логично. Мама с папой ещё в детсадовском возрасте научили, что слабых обижать нельзя.

(Объяснить, чем определяется эта слабость, или сказать что-то в духе «умей постоять за себя» забыли, но ничего страшного: на карате же зачем-то отдали, в лагеря вот отправляют – это ведь так работает! Ведь правда?)

Но разве кто-то кроме двух-трёх парней-одногодков к ней приставал? Он такого не видел, значит, такого не было. Логично. Может, потому что они виделись несколько лет кряду, и она успела к нему привыкнуть? Но тогда почему страдают те, кто видится с ней не только в лагере, но и 2-3 раза в неделю на занятиях? Нелогично.

(Джоэл Гликер, везучий же ты гад!)

Он видел, как она с удовольствием пинала одного из десятилетних (ей на тот момент было лет 15-16) братьев-новичков, поглядывая на второго. Тот стоял и ничего не делал.

(Да что с вами со всеми не так? Да что с ТОБОЙ не так?!)

«Запинываемый» вёл себя странно. Вроде бы и «ай-больно, ай-ай-ай», всё как положено, а вроде и улыбался, зажмурив глаза.… Это что, игра такая?

А было ли что-нибудь из этого на самом деле, или всё это – плод излишней впечатлительности? Спустя несколько лет, думая о том случае, уже двадцатилетний, но едва ли повзрослевший «подросток» мог лишь представить себя, застывшего с выпученными глазами и пялящегося на… что-то. Что-то, что отбрасывает на стену пляшущие тени.

И звуки… Глухие звуки ударов и какие-то вялые наигранные вопли:

– Ай…а-ай…

Персонаж готов. Осталось вписать в строку имя. И снова, в который раз – Тёмная Анна. Почему такое имя? По той же причине, по которой сам он – Символист. Просто нравится. Захотелось.

В какой момент жизни «нравится» и «захотелось» перестают быть весомым аргументом?

3

«Не знаю точно, сколько я пролежала без сознания, но если яркий свет в конце тоннеля, по которому я плыла, был от солнца, то в момент моего пробуждения небо уже алело в закате.

Первые минуты после «рождения» были поистине ужасными. Стоило мне прийти в сознание и открыть глаза, как отвратительные ощущения от воды в желудке, лёгких и носоглотке едва не отправили меня обратно в небытие, на этот раз – навсегда. Наверное, нечто подобное чувствовали жертвы пыток, жертвы того проклятого «позорного стула». Я перевернулась на бок, скрючилась и, приподнявшись на одной руке, с широко раскрытыми от тихого ужаса глазами попыталась исторгнуть из себя воду. «Пожалуйста… хватит… я больше не могу», – билось в моём мозгу; я почти слышала собственный голос, измученный, плачущий, словно молящий о пощаде. В какие-то мгновения хотелось умереть, лишь бы это закончилось. Только бы умереть…

В конце концов, полегчало. Дышать стало проще, давящая изнутри тяжесть сошла на нет; я могла видеть и осознавать происходящее. Голова ещё была налита свинцом, но я всё-таки поднялась. Надо осмотреться и понять, что произошло, а главное, что делать дальше.