которых поселяли людей временно, но многие из них оставались там жить надолго. Казармы были расставлены так, что все поселение образовывало собой небольшой поселок, со всеми необходимыми коммуникациями. На территории можно было найти два больших магазина, несколько ларьков, остановку автобуса, административное здание и еще несколько культурных заведений типа небольшого на скорую руку оборудованного детского садика, и залов с партами для первого блиц-курса немецкого языка. В упомянутых магазинах самым ходовым набором продуктов, который пропускался через кассу, был бутылка водки, ящик пива и несколько батонов хлеба с дешевой колбасой. И в соответствии с этим, самым посещаемым местом этого поселка были некогда приятно оборудованные островки отдыха с лавочками, столиками, зелеными миниатюрными лужайками и прочей ненужной ерундой, на, под и в которую можно было удобно складировать пустые бутылки из-под дешевых алкогольных напитков. Для того, чтобы прилежные дворники потом их оттуда добывали. Утро в таких поселках всегда начиналось цивильно. Народ тонкими струйками тянулся к административному зданию. Там же выстраивалась очередь, из желающих получить социальное пособие, потребовать его увеличения, в связи с теми или иными обстоятельствами, подать просьбу о предоставлении наконец-то нормального жилья и прочее. Женщины по поводу посещения администрации одевали свои лучшие платья, образцы которых вы можете встретить только на прилавках сельхоз-торговых сетей Поволжья. Начищали свои золотые передние зубы до пущего блеска, и наносили такой макияж, с которым ни один человек в мире не сможет ошибиться в вопросе их происхождения. Мужчины же выходили, как и полагается в костюмах Адидас, с торчащей из-под куртки майкой, которая так и норовила открыть грудь своего владельца, а штаны выгодно отличались потянутыми коленками. Костюмы были предположительно китайского производства времен Мао Дзедуна. Молодые юноши, являясь приемниками своих отцов, так же носили куртки Адидас, но заправляли их в штаны из-под школьной формы. Самые модные из них носили к своим школьным штанам ужасных расцветок рубашки, на которых были расстегнуты верхние пуговицы, и на груди обязательно виднелась, цепочка желтого металла, при этом обычно желтизна с цепочки в некоторых местах давала пробел. Пуговицы на рубашке должны были быть расстегнутыми примерно до, пупка, что показывало непринужденное отношение к жизни и какую-то особенную нравственную позицию носившего.

После процедуры общения с администрацией, кабинеты ее работников пополнялись матрешками, бутылками русской водки, флагами Советского союза и прочей дребеденью, которая была рассчитана как подкуп, для решения своих проблем. Те, которые посетители, деньги давать не решались. Да и жизненный опыт, накопленный в селах Казахстана и Поволжья, говорил, что с помощью бутылки все вопросы закрываются значительно проще.

В Германии действительно есть такое негласное правило здесь не берут мало. Если есть серьезное дело, в котором замешаны приличные деньги там, пожалуй, возьмут, а по мелочам здесь чиновники не размениваются. Чем лучше социально и материально защищены чиновники в стране, тем выше становится порог взяток, которые они согласны брать. А сувениры, привезенные с родины, брали охотно, и захламляли ими все свободные полочки своих кабинетов. Домой никто ничего с собой не брал —боялись быть обвиненными в коррупции. Здесь были и флаги советского союза, и всевозможные вымпелы «Спартак чемпион», и «ВЛКСМ» с Лениным, который на всех подобных изделиях упорно смотрел куда-то в сторону, плюшевые игрушки Чебурашки и Крокодила Гены, а также попадались самовары и расписные чайники. Но чего здесь было действительно в изобилии, так это всевозможных бутылок со сладким, полусладким, светло-коричневым и абсолютно прозрачным содержанием. Все мелочи, с которыми расставались люди, были сбросом лишнего балласта, который именно для подобных целей был сюда привезен. А вот расставание с внутренностью стеклотары было нелегким шагом. Все эти бутылки приходилось не только покупать за скудные деньги пособия, но и считаться с тем, что каждая капля, перекочевавшая на полки к чиновнику, была той каплей, которая не доставалась самому. А что прикажете делать простому советскому переселенцу в свободное от работы время? А если этой работы и в помине нет, и в ближайшее время не предвидится? А если он всю жизнь пахал землю, чинил трактора, разводил животных в своей родной деревне и был там всегда на хорошем счету. И гордился этим. А приехав сюда, стал человеком третьего сорта. Здесь остается только одно, вернуться в счастливую реальность. Родина такую реальность предоставить уже не могла, поэтому народ создавал ее себе сам. Сядешь на лавочку выпьешь по 250 в хорошую погоду или по 400 не зависимо от погоды, вспомнишь, как коленвал у трактора во время посевной на ходу менял, не останавливая при этом процесс дойки свинного поголовья, и хорошо тебе станет на душе. Поет твоя душа, прекрасную песню под названием «а вот у нас в колхозе была нормальная житуха»