Фантазии Кирхера в области дешифровки вошли в историю как доведенный до схоластического абсурд, аналогичный по бесполезности расчетам даты сотворения мира архиепископа Ашшера[9]. Как однажды написал выдающийся египтолог сэр Алан Гардинер, они «превзошли все границы в своей богатой фантазией глупости» [9]. Тем не менее концепции неалфавитных систем письма, состоящих из идеограмм – знаков, передающих метафизические идеи, но не их звучание на конкретном языке, была суждена долгая жизнь как в Новом Свете, так и в Старом.

Но, как говорится, даже стоящие часы показывают время верно дважды в сутки, так что не все старания нашего энциклопедиста были бесплодны. Кирхер был полиглотом, очарованным языками. Одним из них был коптский – египетский язык, такой же мертвый, как и латынь, но продолжавший использоваться христианской коптской церковью в Египте. Это был язык населения долины Нила до того, как его начал вытеснять греческий, и до арабского вторжения в VII веке н. э. Кирхер был одним из первых серьезных исследователей коптского, который утверждал, что этот язык происходил от древнего языка фараонов. Так что, с одной стороны, он вымостил дорогу к дешифровке иероглифической письменности, впоследствии завершенной Шампольоном, а с другой – своим упертым эзотерическим взглядом на иероглифы затормозил эту дешифровку почти на два столетия.

Было бы неверно обвинять Кирхера в его ошибках: он был человеком своего времени. Другие иезуиты возвращались из Китая и описывали тип письменности, который включал десятки тысяч различных «символов», напрямую передающих идеи (что, как мы знаем задним числом, крайне далеко от истины). Так же выглядели и краткие описания «мексиканских» иероглифических записей, привезенные в Европу миссионерами, такими как иезуит Хосе де Акоста[10].

Возможно ли, как полагал Кирхер, создать систему письма из символов, которые не имеют непосредственной связи с каким-то конкретным языком и которые непосредственно выражают мысли? Британский лингвист Джеффри Сэмпсон полагает, что да: в своей книге «Письменные системы» [10] он разделяет все возможные письменности на семасиографические, в которых символы не связаны с произношением, и глоттографические, в которых написание отражает конкретный язык, например, английский или китайский. Но Сэмпсон единственный среди коллег по профессии утверждает, что семасиография является полноценной системой; при этом он рассматривает ее только теоретически, не приводя ни одного реального примера такой письменности.

Однако следует признать, что семасиография до определенной степени присутствует во всех известных системах письма, даже в алфавитных. Рассмотрим письменный английский и электрическую пишущую машинку, на которой я напечатал первое издание своей книги. Арабские цифры 1, 2, 3 и так далее являются математическими конструктами, которые читаются one, two, three по-английски, uno, due, tre по-итальянски, ce, ome, yei на науатле (астекском) и один, два, три на русском. Цифры, состоящие из точек и палочек, использовавшиеся майя, сапотеками и другими народами Мексики и Центральной Америки до прихода испанцев, также семасиографичны (или идеографичны, если использовать старую, вводящую в заблуждение терминологию). Но насколько они на самом деле далеки от конкретного языка? Сомневаюсь, что любой англоговорящий не думает о слове twelve, когда смотрит на запись 12, а итальянец – о слове dodici, когда делает то же самое.

Лингвист Арчибальд Хилл пишет, что «любая письменность отражает речь, произнесенную вслух или мысленную, и никогда не может передавать идеи, которые не были воплощены в речи» [11]. В противовес этому утверждению в некоторых работах, посвященных письменности, в пример приводится международная система дорожных знаков (см. рис. 1) как «внеязыковая» система, которая ориентирована на водителя безотносительно к его родному языку. Тем не менее, возразим мы, водитель всегда «произносит» что-то в уме, например, «Нет!», когда сталкивается с красным кругом с диагональной чертой у дороги. На моей клавиатуре символы $ и £ точно так же связаны с языком, как и соответствующие слова «доллары» и «фунты». В каждой культуре, в которой предполагаемые «внеязыковые» символы или даже картинки используются для коммуникации, их значение должно быть выучено посредством устной или письменной речи. Следовательно, семасиография, или «письмо» такими знаками, имеет мало общего с происхождением письменности и ее эволюцией – этот важный шаг в развитии человеческой культуры связан с воспроизведением звуков конкретного языка.