Я определила, что молодая женщина примерно на седьмом месяце беременности. Несмотря на холодную погоду, она была одета в коротенькую маечку, оставлявшую открытым большой круглый живот с проколотым пупком. Ее беременность, выставленная напоказ, показалась мне столь же дешевым китчем, как грязно-желтые волосы.

– Тесс дома? – спросила она.

– Вы кто?

– Подруга. Кася.

Ты действительно рассказывала мне о подруге-польке, но твое описание никак не подходило девице в дверях. Ты до невозможности ей польстила, придав лоск, которого она была напрочь лишена. Передо мной стояло нечто в несуразной мини-юбке, с посиневшими от холода ногами, покрытыми сеткой вен, – образ, весьма далекий от наброска Донателло.

– Я и Тесс познакомиться в клинике. Тоже нет парень.

Мое внимание больше привлек ломаный английский Каси, чем смысл слов. Бросив взгляд на «форд-эскорт», припаркованный у крыльца, она прибавила:

– Он вернуться. Три недели.

Я состроила мину, красноречиво свидетельствующую о полном отсутствии интереса к личной жизни моей визави.

– Когда Тесс приходить домой?

– Не знаю. Никто не знает, где она. – Мой голос вновь предательски задрожал, но я решила, что скорее откушу себе язык, чем выкажу эмоции перед Касей. Снобизм, присущий нашей матери, благополучно передался мне. Я сухо продолжила: – Тесс не появлялась здесь с прошлого четверга. Не знаешь, куда она могла отправиться?

Кася покачала головой.

– Мы быть на отдых. Мальорка. Мириться.

Парень в «форде» протяжно посигналил. Кася махнула ему рукой. Она заметно нервничала. На корявом английском она попросила передать тебе, что заходила в гости, и поспешила вверх по ступенькам.

Да, мисс Фрейд, я разозлилась, что она – не ты. Ее вины в том не было.

Я поднялась на крыльцо и позвонила в дверь Эмиаса. Накинув цепочку, тот открыл.

– Вы, случайно, не знаете, откуда у Тесс дорогая одежда для малыша? – спросила я.

– Она устроила поход по всем магазинам на Бромптон-роуд. Радовалась, как…

Я нетерпеливо оборвала старика:

– Меня интересует, на какие деньги она их купила?

– Я не задаю девушкам подобных вопросов.

Это прозвучало укором; Эмиас был воспитан, а я – нет.

– Что заставило вас сообщить в полицию об исчезновении Тесс?

– Она не пришла поужинать со мной, хотя обещала. Тесс никогда не нарушает своих обещаний, даже перед стариком вроде меня.

Эмиас снял с двери цепочку. Несмотря на годы, он все еще был осанист и высок, на добрых десять сантиметров выше меня.

– Выбросьте вы эти детские одежки, – сказал он.

Я отшатнулась, вне себя от негодования:

– Не рано ли вы попрощались с моей сестрой?

Я развернулась и торопливо сбежала вниз. Пожилой домовладелец что-то проговорил мне вслед, но я не стала прислушиваться и заперлась в твоей квартире.

– Еще десять минут, и на сегодня достаточно, – говорит мистер Райт.

Слава Богу. Я и не предполагала, каким утомительным окажется процесс записи.

– Вы заглянули в ванную комнату? – задает очередной вопрос мистер Райт.

– Да.

– Проверили стенной шкафчик?

– Нет.

– То есть не заметили ничего странного, неожиданного?

– Заметила.

Я очень устала и промерзла до костей. Страшно хотелось принять душ. Горячий. До показа реконструкции оставалось еще два часа, но я боялась пропустить твой звонок, и именно поэтому решила последовать той логике, согласно которой любовь всей жизни является на порог ровно в ту минуту, когда ты, одевшись в самую безобразную пижаму, намазываешь на лицо зеленую питательную маску. Согласна, логикой это назвать трудно, и все же я понадеялась, что стоит мне встать под душ, и ты сразу позвонишь. Вдобавок я знала, что мой телефон принимает эсэмэски.