– Кши! – замахнулась на них стриженая Клавка. – Вот я вас!
Собрала в подол все капсулы до единой и, недовольно буркнув: «В расчёте!..» – заторопилась к ближайшему теневому овалу.
Сгинула. Разочарованно щебеча, стали разбредаться и пушистые зверьки.
Девушка с интересом смотрела на Ромку. Оба молчали.
– Меня зовут Лика, – сообщила она наконец. – Знаете, Рома, это было великолепно…
Глава 9
И к мудрому старцу подъехал Олег.
Александр Пушкин
– Так это что же? – вымолвил Василий, остолбенело глядя вслед удаляющемуся устройству. – Это выходит, если мы ломаем такую вот хренотень… Они нам что?.. Пожрать за это дают?
Безобразные россыпи обломков были убраны, и вылизанное «мусоркой» покрытие блистало, как витринное стекло.
– Должен сказать, что вы весьма сообразительны, Василий… – вполне серьёзно отозвался дедок Сократыч, собирая заработанные капсулы в белоснежный подол. – Я всегда подозревал, что дремучесть нашей милиции – это… м-м… злобная легенда… Так вот, вы совершенно правы, – продолжал он, направляясь к приземистой глыбе с этаким свечным наплывом сбоку. – Именно за это и именно пожрать. Такая, знаете, работа…
Старичок вытряхнул капсулы в ложбинку, весьма удобно расположенную как раз посередине наплыва, сам присел рядышком и с любопытством поглядел на остолбеневшего собеседника.
– Чья? – хрипло спросил тот.
– Чья работа? – переспросил старичок. – Вы знаете, в том числе и ваша… Смею заверить, что иным путём съестного здесь не достать. Разве что выменять у кого… Да вы присаживайтесь, Василий, присаживайтесь… В ногах правды нет… Собственно говоря, её нигде нет, но… Прошу!
Василий сделал два нетвёрдых шага и опустился на краешек наплыва.
– Да, работа… – с удовольствием повторил дедок. – И, как вы уже, наверное, убедились, далеко не столь простая, как кажется поначалу… Требующая, я бы сказал, чутья, интуиции, чёрт побери!.. Я вот, честно вам признаюсь, слаб, бездарен, камушка не чувствую – так, стучу куда ни попадя… Но есть у нас, знаете, такие асы!.. Хотя, конечно, то, что вы рассказывали о вашем товарище (чтобы целую глыбу – одним ударом!), это уже, простите, что-то из области фантастики… Вы, кстати, что предпочитаете? Острое? Пресное?.. Если острое, то попробуйте вот эту, сирененевую…
Говорливый старичок всучил Василию сиреневую капсулу и плотоядно оглядел оставшиеся. Приятное личико его при этом слегка осунулось, перестав отчасти соответствовать словесному портрету.
– Да они что тут, с ума посходили? – вырвалось у Василия.
– Простите, вы о ком? – рассеянно переспросил Сократыч.
– Да о хозяевах!
– М-м… Хозяева?.. – Чуть растопыренная пятерня, пошевеливая морщинистыми жёлто-розовыми пальчиками, коршуном кружила над горкой капсул. – Вот с хозяевами, Василий, сложно… – Коршун замер и без промаха пал на добычу – ею оказалась капсула нежно-лимонного цвета. – Что касается хозяев, то здесь мы, так сказать, ступаем на зыбкую почву предположений и гипотез… – Тут Сократыч надкусил пластик, прикрыл глаза, и далее кадычок его подобно поршню совершил несколько энергичных возвратно-поступательных движений. Оболочка опустела.
Василий тупо глядел на собеседника. Потом машинально надкусил силком навязанную капсулу и поперхнулся. По остроте это и впрямь могло соперничать с кавказской кухней.
– А что, товарищ ваш тоже из милиции? – живо поинтересовался старичок, открывая глаза и проворно протягивая руку за второй порцией.
– Да нет, – осторожно двигая опалённым специями языком, сказал Василий. – Наоборот.
– А-а… – Дедок Сократыч покивал. – Понимаю… То есть он убегал, вы за ним гнались – и… Понимаю… Опасный преступник? В розыске?