Я долго сидела в темноте, чувствуя, как тяжелая туча нависает над нами. Внутренний конфликт разрывал меня на части. Я знала, что придется принять решение, но какой ценой?
Мы жили, делая вид, что все хорошо, но трещина, образовавшаяся в тот день, становилась все больше. И хотя я старалась вложить всю свою любовь и творчество в детей, боль от потери мечты все еще жила внутри меня.
Время шло, и жизнь продолжала свой ход. Майкл погружался в работу и строительство нашего дома. Я снова растворилась в беременности и заботах о детях. Мои мысли были заняты предстоящим переездом, дизайном ландшафта и декором дома. Лето принесло долгожданную радость: я родила прекрасную дочь и назвала её Эмили. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Я смотрела на крошечное личико Эмили и чувствовала себя абсолютно счастливой. Все мои дети были словно нарисованные с картинки, с идеальными чертами лиц.
Однако Эмили родилась с желтушкой, и её положили в специальную камеру под лампами прямо в мою палату. Этот маленький, крошечный комочек счастья наполнял меня радостью.
Вспоминая свою первую беременность, я вновь переживала одну из самых трагических страниц своей жизни. На пятом месяце беременности я узнала, что моей маме нужна срочная операция. Мама была врачом-урологом и, казалось, знала всё о своём здоровье. Она позвонила мне без тени тревоги:
– Доброе утро, любимая. Как твои дела? Я хотела спросить, сможешь ли ты поехать со мной на операцию в другой город?
– Мама, конечно, я поеду с тобой. Но почему в другой город? У тебя ведь так много знакомых и связей здесь. Разве не проще сделать операцию дома?
– Нет, я уже всё обсудила. Там есть замечательный доктор, его результаты потрясающие, он известен во всём мире.
Мама не сказала, что у неё рак. Она уверяла, что это всего лишь операция по удалению желчного пузыря. Но у неё было поражено 89% печени, и это был практически приговор.
Мы приехали в другой город, начались обследования и длительные консультации. Я ничего не понимала и не подозревала о настоящей сложности ситуации. Все скрывали от меня правду, зная, что я беременна и мне нельзя волноваться. Спустя полтора месяца меня вызвал к себе её лечащий врач.