– Хорошо, Шиза. Но имя у тебя есть? Настоящее женское имя.

– Скажи, Ева, что ты чувствуешь, когда к тебе обращаются, называя Дианой или Аней?

– Дискомфорт.

– А если я сейчас придумаю тебе прозвище и начну называть тебя «пташкой»? Что ты почувствуешь?

– Я поняла, о чём ты. Ты сама отказалась, когда тебе пытались его придумать. Ведь неприятно откликаться на чужое имя. И да, я сделала домашнее задание и расспросила о тебе Марию Николаевну. Тему имени мы тоже поднимали.

– Вот же, Мария… болтун – находка для шпиона. А что она ещё тебе рассказывала? Наверняка, она не забыла тебя предостеречь на мой счёт.

– Предупреждала, что ты психически нестабильная, но очень мудрая старая женщина. Всё делаешь для того, чтобы защитить главную личность. По сути, её слова были инструкцией, чего нельзя делать. Скажи, Шиза, ты, правда, настолько агрессивная?

– Хм… Лучше пролистай свой блокнот и начни задавать правильные вопросы.

– Я настаиваю. Прошу, ответь.

– Отвечу, если ты скажешь честно. Как много твоих телохранителей скрывается в соседних помещениях? Помимо той парочки, что подпирают стену возле кабинета. Ты так сильно меня боишься?

Ева прикусила нижнюю губу и поднялась со своего кресла. Подойдя к двери, она резко распахнула её и начала орать на мужчин:

– Вы что тут встали? Свалили отсюда.

– Но…

– Молчать. Кругом и шагом марш к лифту. Чего вылупились? Выполнять.

Девушка хлопнула дверью и вернулась на место. Она глубоко дышала и демонстрировала своё негодование. Сейчас начнёт оправдываться, что это была не её идея. Станет уверять меня, что в телохранителях она не видит смысла. Что она в состоянии сама себя защитить.

Типичный синдром принцессы. Пытается отвернуться от любой опеки. Трудится и старается чего-то добиться своими силами, чтобы о ней судили по её делам, а не деньгам папочки.

Как я только могла бояться этой глупой девчонки?!

Хм. Нет. Не глупой. Она не стала комментировать случившееся, а просто уткнулась в свой блокнот. Читает записи, как ни в чём не бывало.

– Шиза, подскажи. Какие препараты ты сейчас принимаешь? Что пропивала раньше? Странно, но я не могу найти упоминания об этом в своих записях.

– Ничего не принимала. Ни сейчас, ни ранее.

Девушка подняла на меня удивлённый взгляд.

– Почему Мария Николаевна, диагностировав данное заболевание, не занялась его лечением?

– А ты бы стала своего ребёнка пичкать психотропными веществами?

Я заметила, как на мгновение у Евы изменился взгляд. Что это было? Печаль? Ненависть? Нужно будет потом ещё раз поднять тему маленьких детей. Неужто передо мной сидит мамочка?!

– Да, ты права. Некоторые психологические расстройства не мешают повседневной жизни. Мария Николаевна рассказывала на лекциях: если пациенту можно помочь без вмешательства препаратов, то их не стоит использовать. А для лечения расстройства личности требуется найти триггер и проработать болезненные воспоминания, чтобы человек снова стал целостным. Скажи, Шиза, ты пыталась стать с Виктором единым целым?

– Я говорила. Наш случай другой. Данная методика не сработает. Если захочу, я могу уснуть вечным сном. Запереть себя в подсознании Виктора. Думаю, в таком случае он станет относительно здоровым человеком.

– Почему ты не сделала этого до сих пор? Боишься умереть?

– Нет, не боюсь. Я давно решила исчезнуть. Когда закончу с одним делом.

– Интересно. А что это за дело, которое тебя останавливает?

– Хм. Ева, мне показалось, что ты особенная. Но, похоже, что ты такая же, как и другие девушки. Не можешь контролировать свой носик, который так и норовит залезть не в своё дело.

Девушка не обиделась на мою издёвку. Даже, наоборот, она ей понравилась. Ева улыбнулась и посмотрела на меня нежным взглядом.