Венчальная свеча. Жаль, одна, да ведь ее не так- то просто добыть, не каждые молодожены отдадут свои свечи после венчания неизвестно кому.

Отложила заячью лапку, это ей не понадобится. Такую лапку, добытую по весне, кладут под перину гулящего супруга со словами: «Заяц отбегался, и ты в своей семье». Но тут ситуация другая, здесь бы такую лапку жене подложить.

Моток волос с жеребца – против порчи мужчины, чтобы вернуть ему былую силу; веточка вербы сушеной с вербного воскресенья – лечит с наговорами задых, порчу, опять же мужскую силу возвращает; 12 зернышек изюма в маленьком потертом кулечке – от зубной, головной боли; шерсти клубок; лоскут красной ткани; веточки и кора крушины, тоже в аккуратном мешочке.

Нашелся и кусочек мыла, которым в прошлом году обмывали умершую от укуса змеи соседку, колдунье тогда удалось потихоньку умыкнуть этот обмылок, он ей очень нужен был, им лечат, а также крыс изводят.

Развернула очередную тряпицу, там оказался позвонок молочного поросенка. Сколько горбов детских она этим позвонком заговорила, уж и со счета сбилась. А вот и коробочка с уснувшей осенью мухой. Эта – уже сотая или более того, так как лечит она семейную порчу. И сколько таких мух раздала она людям, чтобы положили ее в уголок, на оконце, со словами: «Муха угомонилась и не жужжит, и вы в этом доме угомонитесь». Скандалы прекращались.

Сверток черного сукна ворожея разворачивать не стала. В нем хранился полозник – шкура, сброшенная змеей. Она пользовалась ею при многих делах. Лечила проказу, язвы, и другие страшные болезни. Сильное средство, и лишний раз в руки его брать не хотелось. Так и отложила неразвернутым.

Потрясла мешочком с камешками из куриного желудка – нужны при лечении паралича. Сучок с дыркой – от косоглазия, ячменя, в него дают смотреть больным глазом. Скорлупа от яиц с Пасхи – от судорог, падучей, порчу опять же снимает. Помет куриный, сушеный, в мешочке – сыпать вслед от пьянки, злого сердца, скандальному человеку.

А вот сушеные пенки с молока, собранные в Святые праздники. Она поморщилась. Использовала она их только один раз, да и то с неохотой, а выбросить – рука не поднималась. Надобны они в горьких случаях. Если больной умирает и сильно мучается болью и страхом, наговоренные пенки помогают легко отойти умирающему: «Весь мир людской от Христа Спасителя до последнего грешника, пил в первый день своей жизни молоко, и ты в последний день вкуси сей дар и отойди с миром. Аминь». Она вздохнула, вспомнив то выражение облегчения, сменившее страдальческую гримасу на лице маленькой девочки, умирающей на ее глазах от сильных болей в груди. Она и дышать уже практически не могла, сипела, кожа стала синюшной, мучительные хрипы и кашель раздирали хилую грудь. Отмучилась. Ведьма перекрестилась на красный угол.

Ничего подходящего на данный случай как будто не было. Вот разве это… И женщина задумчиво повертела катушку обычных черных ниток. Хотя нет, это если любимого надо привязать, «пришить» надолго, тогда этими нитками пришивают к его одежде пуговицы со словами наговора, а ей ведь только на один раз, на одну ночь.

В этот момент в дверь постучали. Неторопливо убрав разложенные на столе вещи, колдунья открыла скрипучую дверь, вздрогнула от накатившего на нее холода. Студеный ветер ворвался в тесное помещение, играя огнем лучины и пробираясь в складки одежды.

– Быстрей, – буркнула старуха, чуть ли не за руку втаскивая позднюю гостью в лачугу, и захлопывая за ней дверь.

Из глубины темноватой комнаты донеслось недовольное мяуканье вконец замерзшего кота.

– Ладно, ладно, не ворчи, – пробурчала колдунья, задвигая тяжелый засов.