– Да-да, но судьба Вилькена как-то связана с нашей судьбой.

– Ну, наверно. Не исключаю, – лениво растягивая слова, сказал Йозеф.

Он посмотрел сосредоточенно на Мари и в тоже время сквозь нее, пытаясь поймать смыслы, что бледными тенями бродили на периферии сознания.

– А твой выбор? – вернула к реальности Мари.

– Я не разделяю методов господина Вилькена. Он находится в контрах с Габриелем Санчесом. Я бы сказал так: Вилькен был прав, когда противопоставил себя «Открытому пути», но сразу оказался неправым, когда предложил радикальное решение.

Йозеф откинулся на спину и закрыл глаза. Опять молчание. Опять морские песни, и сквозь тонкую кожу век пробивается солнце.

– Йозеф, ты не подумай, я не такая зануда. Я просто хотела сказать, что мы всегда будем вместе.

– А, так вот к чему этот разговор о господине Вилькене? – Он улыбнулся то ли Мари, то ли солнечному свету, приятно щекотавшему опущенные веки.

– Да ну тебя! Стараешься понять его, заглянуть в душу.

– Сейчас важнее всего то, что мы навсегда вместе. Да, так и будет. Мир летит. Куда? В бездну? Никто не ведает. Но мы будем вечны. Смерти нет.

Он почувствовал, как горячая рука любимой легла ему на грудь. Йозеф замер, представив, что это бабочка. Он задышал осторожно, боясь спугнуть ее.

Да, смерти нет. Когда они покинут это место и вновь окунутся в дела, это море, солнце, побережье и летний домик продолжат бытие, не смотря ни на что. Пройдут года, века, тысячелетия и, кажется, что солнечные лучи также будут ласкать песок, а солнце не единожды взойдет над морем, совершая привычный путь по небосводу. Йозеф и Мари покинут этот свет, земная память о них сотрется, как исчезает след на морском песке, но они родятся опять в ином мире, где все так же, как и сейчас. И новое море покажется им до боли в сердце знакомым. Они решат, что это когда-то с ними было.

– Представь, – вдруг сказал Йозеф, – что миллионы лет назад то, что происходит с нами в данное мгновение, уже случалось. Я лежал на золотистом песке, а рядом со мной была женщина.

– Я буду ревновать.

– А если я скажу, что это была ты?

– Ладно, уговорил. Это я тогда с тобой лежала рядом. Допустим.

Мари понравилась странная игра. Она решила, что все, что окружает ее сейчас, родилось в их сердцах: море, солнце, песок – да весь мир рожден по воле их сердец одним простым движением, похожим на выдох. Как боги вдыхают жизнь в скудельный сосуд – так и они.

Когда-то на заре этого мира, когда еще не было Земли такой, какой мы привыкли видеть, уже существовала идея о жизни человеческой. Тонкие контуры этой идеи – небесный чертеж – так можно назвать его, возник в чьем-то сознании. Может, это их сознание? Это был только эскиз, легкие очертания райского сада. Земного. Выдуманного, но в тоже время реального. Это была вторая реальность. Это случилось давно, миллионы лет назад, и память о минувшем почти стерлась, превратившись в манящий призрак, в тоску об эдеме. Тихий мерцающий огонек подсознания порой разгорался, порой угасал. Они знали, что в идеи о мире было уготовано место для них и для каждого. Не существовало лишних людей, ибо, что это за рай для избранных? Не имелось ключей, потому как не было ворот. Сам мир оказался огромными воротами и в тоже время ступенью к неведомому. «Когда вы уйдете, – прошептало море, – жаль вы не сможете рассказать о рае, откуда вышли все».

Йозеф и Мари еще раз искупались и отправились домой. Он обнял ее за плечи. Она посмотрела не него. Взгляд Йозефа сказал: «Все будет хорошо, поверь». И не надо было никаких слов. Зачем осквернять природу звуками речи?