По первому разу мы с Катькой психанули, пошли в другое агентство, там то же самое. Третье, четвертое, пятое – без изменений. А потом Зинаида Исаевна нам все разъяснила.

– Нет тут ничего удивительного! – развела она руками. – Это же Москва. Здесь нет никакого смысла цепляться за каждого клиента. Пусть даже за такого, как ты. Один уйдет, на его место придут десятки других. Так зачем, скажи на милость, делать то, что заказывает клиент? Куда проще продавать уже давным-давно сделанное, много раз проданное, лежащее наготове в папочке и не требующее никаких усилий.

– Но мне-то нужно совсем другое! – возмутился я.

– Ну и что? – спокойно спросила умудренная опытом женщина. – Им-то какая разница? Все равно либо рано или поздно явится клиент, которого они убедят купить у них то, что они предлагают, либо кому-то действительно понадобится содержимое их папочки.

– Ну в первое я еще могу поверить, лохов хватает. Ну а второе-то как?

– Очень просто. Они в папочку изначально положили такой спектр услуг, который в какой-то мере отвечает довольно широким запросам. Конечно, не на сто процентов отвечает. Но когда нет ничего, воспользуешься и этим. Кроме того, в разных фирмах содержимое папочек немного разное, поэтому, если заключить договора с тремя-четырьмя агентствами, то получишь почти то, что тебе требовалось.

– Бред собачий. – Я недовольно помотал головой.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула Зинаида Исаевна. – Так устроен мир.

«Башку бы свернуть тому, кто его так устроил», – подумал я, остывая.

Вскоре я понял, что и медиаимперия, доставшаяся мне от Кирилла в наследство, работает по тому же самому принципу. На студии и в дочерних рекламных агентствах существовал так называемый «портфель наработок», который мы продавали за разные деньги разным заказчикам. У копирайтеров даже имелась специальная программа для составления рекламных текстов, работавшая по тем же алгоритмам, что и знаменитый словарь из «Золотого теленка». Компьютер попросту переставлял местами куски заготовок, а потом копирайтеру оставалось лишь чуть причесать текст, чтобы он не выглядел откровенным дебилизмом. И все это шло в эфир.

То же и со съемками ток-шоу, викторин, рекламных роликов. Менялись машины, менялись артисты, менялись логотипы спонсоров на заднем плане, но схема и сценарий оставались теми же, что были придуманы еще до меня. Грешным делом мы с Катькой пытались эту систему сломать – сделать нечто новое, яркое. Да только дудки. Никому наши свежие наработки попросту оказались не нужны.

– Слушай, Саша, уважаемый! – сказал мне Мурза, после того как посмотрел новый ролик своей подопечной. – Это все зачем? Помнишь, ты Фазилке делал клип, да? Ну такая песня: «Та-ра-та-та». Помнишь? Вот мне сделай так. А это не надо.

И мы переделали. Ирина без затей использовала те же камеры, те же спецэффекты и тот же стиль монтажа, какой применяли для клипа предыдущей певички – подопечной Фазиля. Задний план тоже менять не стали. Зачем? Заказчик просил так же, пусть получает.

Управились за два дня. Но Мурзу вызвали только через две недели, а то неудобно как-то брать тридцать тысяч долларов за два дня работы по четыре часа. Мурза смотрел клип в моем кабинете. Молча. Я даже забеспокоился, он раньше так долго никогда не молчал. А тут пять минут – от первого кадра до последнего. Даже когда клип кончился, Мурза еще некоторое время молчал. Затем выдал:

– Эх, Саша… Почему тебя раньше не было, а? Кирилл хорошо делал, но так – никогда. Монтировала Ирина или Данила?

– Ирина, – ответил я.

– Значит, премию ей дай. Вот, – он достал из кармана конверт, порылся в нем волосатыми пальцами и извлек десяток стодолларовых купюр. – Это ей. А остальное тебе, тоже премия. А за клип тридцать штук перекину тебе завтра безналом. Идет?