– Нет, Эль-Мелах.

– Завтра, во время церемонии ид-аль-адха, вы сможете его увидеть, а то и освободить.

– Невероятно!

– Я договорился обо всем со своим приятелем. Тот пришлет важного человека, который проведет нас в султанский дворец. Воспользовавшись отсутствием кисуров, а потому ничем не рискуя, вы освободите полковника. Сегодня вечером его предупредят, чтобы был наготове.

– Ты говоришь правду, Эль-Мелах? – спросил маркиз, едва сдерживая радость.

– Тот человек – мой хороший друг, ему можно верить.

– И во дворце не будет стражи?

– Нет. Она должна участвовать в религиозном празднике.

– Завтра начинается Курбан-байрам, или, как здесь его называют, ид-аль-адха?

– Совершенно верно, господин. В Тимбукту его празднуют с не меньшим размахом, чем в Фесе или Мазагане. Однако позвольте совет.

– Какой же?

– Не берите с собой сестру господина Бена. Присутствие женщины вас выдаст.

– Я и не собирался подвергать ее такому риску. Не беспокойся, она останется под охраной Тасили и бедуинов.

– Меж тем Тасили может вам пригодиться в вылазке, – сказал Эль-Мелах, которому присутствие верного мавра было поперек горла.

– Какая польза от старика? – усомнился маркиз. – Ко всему прочему я не доверяю бедуинам.

– Воля ваша, – ответил Эль-Мелах, искусно скрывая досаду.

На следующий день после завтрака маркиз, Бен, Рокко, Эль-Хагар и Эль-Мелах покинули дом. Как же хотелось храброй девушке тоже поучаствовать в опасной вылазке и сражаться бок о бок с де Сартеном и братом!

Эль-Мелах повел всех к невольничьему рынку, где их должны были ждать. Негодяй совершенно утратил покой. Вероятно, испытывал угрызения совести: даже его черной душе предательство тех, кто спас тебе жизнь, представлялось неслыханным злодеянием. Он избегал встречаться глазами с маркизом, отвечал на вопросы односложно и старательно прикрыл лицо капюшоном, чтобы никто не увидел его бледности и трясущихся губ.

Чем ближе они подходили к центру Тимбукту, тем оживленнее становились улицы. Фульбе, арабы, туареги и прочие спешили к широкой площади перед главной мечетью, куда должен был явиться султан со свитой.

Люди надели лучшие одежды. Широкополые бурнусы – белые, полосатые, с украшенными кисточками капюшонами; шелковые чалмы; алые рубахи, расшитые золотом и серебром; желтые и коричневые кожаные ремни, увешанные оружием; кушаки, сверкающие блестками и золотой чешуей.

Когда небольшой отряд добрался до рынка, на площади яблоку негде было упасть. К мечети они даже приблизиться не могли. К ним почти сразу подошел богато одетый человек в полосатом шелковом уазроце, златотканом халате и красных остроносых сапогах.

– Полагаю, ты тот самый, кого я жду. Твое имя Эль-Мелах? – спросил незнакомец.

– Да.

– Меня прислал твой друг.

Эль-Мелах бросил быстрый взгляд под навес и сразу заметил Амр-эль-Бекра, прячущегося между колоннами. «Ну и хитрец!» – подумал Эль-Мелах.

– Идите за мной, – скомандовал сообщник туарега.

– Погоди-ка, – сказал маркиз, выходя вперед. – Сними повязку. Я хочу увидеть твое лицо.

Араб – а человек казался именно арабом – сдвинул повязку, которой обычно прикрывают лица жители Южной Сахары. Это был молодой еще человек, светлокожий, с яркими черными глазками-пуговками.

– Кто ты? – спросил де Сартен.

– Знатный вельможа, вхожий во дворец султана.

– Ты знаешь рабов, живущих при дворе?

– Да.

– Не встречал ли ты среди них белого?

– Лишь однажды. Его почти никогда не выпускают из султанских покоев.

– Тебе известно, кто он?

– Говорят, французский полковник.

– И ты утверждаешь, что я смогу с ним встретиться? – взволнованно воскликнул де Сартен.

– Даже похитить, если заблагорассудится. Нынче во дворце нет ни султана, ни стражи.