– Но под водой окажутся многие оазисы.

– Тут вы, конечно, правы, Бен. Зато какая польза для коммерции! Средиземноморские державы смогут легко торговать с богатыми внутренними регионами Судана.

– Полагаете, план когда-нибудь воплотят в жизнь?

– Кто знает? Французское правительство заявило, что пока не намерено поддерживать проект. Однако то, что отвергнуто сегодня, завтра может быть принято.

– И тогда – прощайте, караваны! – сказал Рокко. – Прощай, романтика пустыни.

Бен собирался что-то ответить, когда над барханами неожиданно разнесся резкий крик. Жуткий предсмертный вопль человека.

– Кто-то зовет на помощь! – воскликнул де Сартен, осаживая коня и берясь за винтовку.

Все приподнялись на стременах, пытаясь разглядеть, что происходит, но барханы были чересчур высоки. Послышался новый крик, на сей раз более отчетливый.

– Помогите! Помогите! – кричал кто-то по-арабски.

– Там кого-то убивают!

Маркиз собирался дать шпоры коню, однако Бен его остановил:

– Постойте, господин маркиз. Не забывайте, мы в землях туарегов.

– Ничего, у нас отличное оружие.

С этими словами маркиз поскакал на крик. Бен и Рокко последовали за ним. Мавр с бедуинами окружили верблюда Эстер, взяв ружья на изготовку.

Миновав несколько дюн, маркиз оказался перед низиной, поросшей чахлой верблюжьей колючкой. Человек в темном бурнусе сражался не на жизнь, а на смерть с каким-то крупным зверем. Заметив всадников, животное отскочило, припав на короткие сильные лапы, и оскалило пасть, полную острых зубов. Зверь был поменьше льва, с вытянутой головой, мощной шеей и сильным телом, покрытым рыжеватой шерстью в черных пятнах.

– Леопард! – вскричал маркиз, мгновенно узнав врага.

Де Сартен спешился, опасаясь промахнуться, стреляя с коня, уже занервничавшего, и крикнул товарищам:

– Позаботьтесь о человеке! Леопардом займусь я.

Хищник, поняв, что ему не победить в схватке, начал отступать к темным скалам, торчащим из песка. Маркиз прицелился, но зверь уже исчез в расщелине.

– Ага, испугался! – воскликнул корсиканец. – Ничего, я еще с тобой поквитаюсь.

Убедившись, что зверю некуда деться из укрытия, он подошел к Бену и Рокко, помогавшим подняться на ноги несчастной жертве пустынного хищника.

Это был худой мужчина лет пятидесяти пяти, очень смуглый, с длинной седой бородой и черными глазами, горевшими яростным огнем. На голове – пропыленная белая чалма, бурнус весь в заплатах. Оружия у незнакомца не было, если не считать суковатой палки. Тем не менее он, по-видимому, сумел как-то защититься от зверя, поскольку отделался лишь царапиной на левой щеке.

– Да вознаградит вас Аллах, – сказал он Рокко, промывавшему ему рану.

– Кто вы и что делаете один в пустыне? – спросил маркиз.

– Я бедный марабут[16], отставший от каравана. Вот уже пять дней бреду по пустыне.

– Идти можете?

– Я умираю от голода, добрый господин, и еле держусь на ногах.

– Тогда садитесь на моего коня, – предложил Бен. – Но прежде скажите, откуда вы прибыли?

– Из сердца Сахары, где находятся оазисы Арган и Бир-эль-Дехеб.

Бен и де Сартен обменялись быстрыми взглядами, говорившими: «Этот человек может обладать ценными сведениями».

– Рокко, – сказал маркиз, – отведи этого несчастного к Эль-Хагару и скажи, чтобы разбивали лагерь. Мы же попытаемся достать леопарда.

– Да не связывайтесь вы со зверем, хозяин.

– Нет, мой дорогой Рокко, мне нужна его великолепная шкура.

Здоровяк-сардинец подхватил на руки тощего паломника, взвалил на своего коня и скрылся за барханом.

– На что вы намекали своим взглядом, Бен? – спросил маркиз, когда они остались вдвоем.

– Если этот марабут в самом деле прибыл из Центральной Сахары, он может знать о судьбе экспедиции Флаттерса куда больше, чем мы себе представляем.