– Заходи, не заперто!

Стук повторился. Васька спустился на пол и, шаркая босыми ногами, подошел к двери.

– Не заперто же! – снова проговорил он и толкнул дверь.

– Здравствуй, Вася. Войду? – и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Глафира Ретьякова.

Оманов завтра и сам хотел сходить к ней, чтобы несколько прояснить ситуацию с найденными камнями. И сейчас, глядя на позднюю гостью, даже несколько обрадовался ее приходу.

– Григорий сказал, что камней вы насобирали много, – проговорила Глафира. – Подумала, что ругаешь меня за то.

– Не без этого. Сейчас, правда, маленько успокоился. Ты проходи, присядь.

– Проходить не буду. Я тут, – женщина присела на приступок ленивки.

– Может, чайку?

– Недавно на озере Митька Гавзов с Толькой Ларионовым лучили, – не обращая внимания на дежурное гостеприимство, проговорила Ретьякова. – В свертках, Вася, когда мы их в озере топили, было золото. Вот и думай своей головой. Только Гришку моего в свои дела больше впутывай. Ищи сам, коли надобно. Если что-то услышу про то, скажу.

Когда Ретьякова ушла, Васька снова залез на ленивку. Читать больше не хотелось. «Жениться что-ли? – подумал он. – Интересно Зойка согласится или нет? И Гмырину нужно сообщить, что, по всей видимости, вряд ли смогу чем ему тут помочь. Хотя… Хотя торопиться не буду. Тольки нет, а за Митькой, пожалуй, присмотрю. Может, и на самом деле они нашли?»

Июль 1961 года

Петров день последние годы в Нижней Тойге проходил спокойно и без массовых мероприятий. Внешне в этот день ничто о празднике не напоминало. Никаких гуляний и хороводов, коими село славилось в старые времена. И с окрестных деревень в гости теперь редко кто приезжал. Если только по делам каким. Да и отмечали его в основном в кругу семьи, собравшись дома после работы.

Редко кого из селян можно было увидеть посреди дня, если уж не в праздничном наряде, так хотя бы в ярком платочке или с цветком у околыша картуза. Разве что старики, несмотря на косые взгляды местного милиционера, в своих праздничных одеяниях собирались поболтать где-нибудь на Красной Горе.

Несколько интереснее выглядело село, когда съезжий праздник выпадал на выходной. Тут и молодежь преображалась, собираясь повеселиться у колхозных качелей. Всякий хотел верить, что радость и смех в такой день продляет жизнь. Да и взрослые не прочь вечерком побалагурить на деревенских скамеечках. А чуть позднее и гармонь где-то может заиграть. И звонкие девичьи голоса нарушат Двинскую тишину сгущающихся сумерек озорными частушками.

В этом году день Петра и Павла пришелся на середину недели и к концу дня мало кто на селе о нем вспоминал. Разве что те, кто завтра должен был ехать в Ачем на заготовку сена, о нем помнили уже несколько дней и собрались после обеда в колхозной конторе. Испокон веков крестьяне считали, что все травы поспевают после Петрова дня, а потому сенокос всегда начинали сразу после него.

Виктор Петрович Пластов председательствовал уже второй год и заготовке кормов уделял повышенное внимание. Он был уверен, что хорошие корма – залог упитанного и здорового скота. Планы по сдаче государству молока и мяса с каждым годом становились все выше. Кормов для колхозного поголовья требовалось больше, а потому еще весной на колхозном собрании было принято решение об увеличении сенокосных угодий. Немалая роль в этом вопросе отводилась далеким Ачемским землям, а способствовало тому прекращение там два года назад посевов зерновых культур.

Однако рассчитывать в полной мере на земли, которые ранее засевались рожью и кукурузой, не приходилось. На удивление поля зарастали очень медленно, и к середине этого лета надеяться на них не приходилось. А потому имеющиеся сенокосные земли требовалось использовать по максимуму. Для этого в Ачем сразу после Петрова дня должна была отправиться вновь сформированная бригада заготовителей. Новому коллективу предстояло совместно с людьми Дмитрия Гавзова обеспечить выполнение плана по заготовке сена.