– Как думаешь, – прошептала Дельфина в ответ, – если регинцы нас поубивают, их действительно отпустят?

Подруга чуть подняла бровь:

– Им обещали. Будут драться, как бешеные, – хромоножку, похоже, это радовала.

Очередность определяет жребий. Дельфине выпал первый черед – милостью богов ей не пришлось ждать. Братья горячо желают ей удачи, подают щит, Ана помогает надеть последнюю защиту – шлем. Взрослые образуют живой круг, развязывают одного из пленников, вталкивают его в центр. И так же резко, словно чужую, толкают ему навстречу посвящаемую. Никакого оружия, кроме меча и кинжала, оно не будет заменено, если сломается. Они будут сражаться, пока один из двоих не признает поражения или не будет убит. Все по-честному. Один на один.

Девочка косится на Море – смотрит ли оно на нее?

“Господин мой, Алтимар, сегодня ты не станешь меня защищать?”

“Ты сама знаешь, Дельфина, – я не должен”.

“Знаю, Господин. Испытание должно быть настоящим”.

Она взвешивает свои шансы, примеривается, как учили. Она слабее мужчины, даже такого юного, но ловкость и хитрость на ее стороне. На Острове Леса Маргара сотни раз ставила ее против мальчишек. Регинцу дали ту же защиту – щит, кольчугу, шлем, и то же оружие – меч и кинжал, но оно уж точно не выковано с отцовской любовью. Дельфина уверена, что перед ней юноша из знатной семьи, возможно, оруженосец какого-то рыцаря. Поняла бы это по взгляду, если б не было на нем добротной болотного цвета туники с вышивкой по кайме рукава. Не самая богатая одежда, а все же не крестьянская. Он рассматривал девушку с удивлением и презрением. На регинском сказал, что бой с ней – насмешка. Что в нее бы сначала ### всадить, а меч потом – кажется, она правильно поняла. Эти слова были б страшным оскорблением, произнеси их кто-то из своих, а что взять с чужака, который даже не понимает, зачем в ее волосы вплетены Белые Ленты! Дельфина не воспринимает грубость всерьез, а он не воспринимает всерьез Дельфину – и тем дает ей еще одно преимущество.

Она удивленно ловит себя на мысли – страх остался за пределами круга.

Посвящения друзей запечатлелись в памяти разбойницы лучше, чем собственное. Скорость, ловкость, немного хитрости, немного удачи. Автоматически, не задумываясь, подчиняясь годами вбиваемым инстинктам. Парень налетел на нее с силой дикого вепря, думал растоптать мгновенно. Пришел в ярость, когда девчонка увернулась и раз, и другой. Она закрывалась щитом, выскальзывала из-под ударов, не пробовала атаковать сама, но оставалась возмутительно невредимой. Выжидала, как змея в засаде, и, наконец, не решила, а почувствовала кожей: сейчас! Рванулась вперед и позволила отшвырнуть себя на землю – или скорее, сама, предупредив движение противника, оказалась на песке, незаметно запустила руку в его теплые недра. Кто это вообразил, что Дельфина будет сражаться в одиночестве, если каждая песчинка здесь за нее? Он видел, что щит она потеряла, неловко бросив ему под ноги, – не видел, какая лукавая улыбка мелькнула на ее распаренном лице. Бросился добивать, но снова удар пришелся в метал. Взвыли на много голосов кольца кольчуги в такт крику хозяйки, где-то глубже поддоспешника сотряслись ребра, по коже разлился синяк. Дельфина извернулась и вскочила на ноги. А в следующий миг швырнула ему в лицо полную горсть песка. Наполовину ослепнув, оруженосец увидел, как она заносит руку для удара, инстинктивно прикрыл голову щитом – и сделал именно то, чего девочка добивалась. Меч устремился к его оставшимся без защиты ногам.

Сколько раз Маргара проделывала этот трюк с самой Дельфиной. И награждала подзатыльником, если воспитанница позволяла себя обмануть.