К столику подошла официантка. Черная юбочка, белая блузка, радостная улыбка.

– Не желаете пообедать? – спросила она, кладя на стол пухлое меню в кожаном переплете.

Ольга виновато отказалась. Она пояснила, что дождется здесь друга и тогда-то они вместе пообедают. А пока…

– Минеральной воды, пожалуйста, – попросила она. И, чтобы не гонять девушку зря, храбро добавила: – И сто граммов коньяку.

– Французского, армянского?

– Армянского.

– Пять звездочек, – сообщила девушка, снова улыбнулась и исчезла. Через несколько минут она вернулась с заказом, при этом пояснив, что вода подается за счет заведения.

Ольга слегка успокоилась. Похоже, она могла здесь сидеть сколько угодно, ничего больше не заказывая, и никому не быть в тягость. Илья был прав – место уютное, персонал вежливый. Впрочем, он почти всегда бывал прав. При этой мысли она почувствовала еще большую вину. Ну, что он, в сущности, такого сказал? Немножко перегнул палку. Слишком рано заявил о своих правах на нее. Ну и что такого? Он всегда чувствовал ответственность за своих друзей, относился к ним, как к несмышленым детям. Это тем более понятно теперь, когда Ольга осталась одна.

«Какая я все-таки дура!» – подумала женщина, осторожно окуная в коньяк кончик языка. Ничего страшного не произошло. Вкус был приятный, язык как будто слегка одеревенел, во рту разлился терпкий аромат. Она выпьет всего глоток, не больше. Ей хочется сохранить ясную голову, а она пьянеет от такой малости… А потом будет терпеливо ждать Илью. Когда он придет, она непременно извинится. И он простит – ведь все это такие пустяки, детские обиды. Он должен быть снисходителен, ведь она столько перенесла, нервы не в порядке…

К одинокому клиенту за стойкой бара добавился еще один. Явно приятель. Мужчины потягивали коктейли, выбросив на стойку соломинки, бумажные зонтики и прочий декоративный хлам. Теперь они говорили громко, возбужденно. Барменша слегка отодвинулась от них, не сводя глаз с телевизора. Казалось, старый диснеевский мультик поглотил ее внимание целиком, но на бледном лице никаких чувств не отражалось. Микки Маус верещал гавайскую песенку и вертел задом, а барменша пристально наблюдала за ним – с абсолютно каменным лицом. Она была чем-то неуловимо похожа на одну из плававших в аквариуме рыб. По залу прошла официантка, нерешительно посмотрела на столик Ольги и, не дойдя до нее нескольких шагов, свернула в сторону, исчезнув за каким-то занавесом.

«Илья сказал, что ждать придется не больше часа. Как долго тянется врямя!» Ольга подумала, что если она будет налегать на коньяк, скоро придется заказать еще что-нибудь, а у нее совсем нет денег. За урок обещали заплатить в конце недели – с ней всегда рассчитывались оптом. Так было легче самой учительнице – если бы она брала деньги каждый раз, как позанимается с ребенком, то у нее было бы неприятное чувство, что музыка превратилась в товар. А Ольга, как ни старалась, никак не могла к этому привыкнуть.

Официантка наконец решилась к ней подойти. Все с той же сияющей улыбкой она спросила, не желает ли гостья взять что-нибудь еще. И принялась нахваливать повара. Ольга слушала с вымученным вниманием. Она уже успела изучить цены в меню. Ресторан, конечно, был хороший, по всему видно. По ценам в том числе. А денег Илья ей не оставил. Забыл, когда покинул ее на улице? Скорее, нарочно не дал. Ведь она только что отвергла всякую помощь. «Решил проучить глупого ребенка, – с раздражением подумала она. Ольга не представляла, как отвязаться от любезной официантки. – Дескать, не хочешь денег? Не нужно, обходись своими силами, как и решила. А я… Не могу этого сделать. Наверное, я в самом деле просто глупый ребенок. Не будь я такой растяпой, попросту не пошла бы в это дорогое заведение, а погуляла бы по улице, дожидаясь Илью».