– А вы с ним разговаривали об этом?

– Конечно, он как то сам привел домой мужчину и сказал, что он будет жить с нами, это был наш физрук,– уже смеялась женщина, – Просто у нас сломалась полка, а сама прибить я не смогла, вот он и нашел кто смог.

Я тоже улыбался, вспоминая Александра Васильевича, маленького ростика, плотного телосложения физрука. Он и рядом не стоял с утонченной и правильной Татьяной Васильевной. Я тогда стал восхищаться этой сильной женщиной, которая ради сына пожертвовала всем. А после того, что она мне сказала потом, вообще хотелось вернуть время и не заводить этот разговор.

– Артем, ты взрослый и серьезный не погодам, и ты единственный на кого я могу оставить сына.

– В смысле, вы о чем, вы куда-то едите, командировка, курсы?

– Нет, все серьезнее. Я уже год борюсь, знает только моя сестра Надежда, она живет в Любушках, это километров шестьдесят от нас. Рак крови, врачи сказали из-за большой эмоциональной нагрузки. Я смирилась, но Савелий не заслужил такой жизни, мой светлый мальчик, я очень переживаю за него. Будь рядом с ним Тем, можешь переехать совсем к нам, с твоими я договорюсь.

Тогда я плакал навзрыд, не стесняясь своих слез.

– Сколько осталось? – сквозь слезы прохлюпал я.

– Не знаю, может завтра, может месяц, от химии я отказалась, не хочу, чтоб сын запомнил меня умирающей. Просто, хоп и меня не станет.

– Можно я сегодня уйду?

– Да, конечно, но ты возвращайся.

Вот тогда я впервые нажрался. Я пришел домой, у моих как обычно веселье. Я сел рядом с опухшими отцом и матерью и думал, почему, они живут, а она должна умереть. Чем она заслужила такую судьбу, а Савелий, почему это все легло на плечи маленького мальчика.

В школу я не пошел, не смог, болел с похмелья. А на следующий день не пришел Савелий и Татьяны Васильевны тоже не было. Кто-то сказал, что она на больничном. Я летел к ним домой. Дверь открыта.

– Савелий, друг, ты дома? – еле выдал я.

– Да,– еле услышал.

Но найти не мог. Я метал из комнаты в комнату, пока не догадался заглянуть в шкаф. Там сидел Савелий, обнимая кофточку матери, глаза его были пустые, как при первой нашей встречи.

– Савва, ты как? Что случилось?

– Почему все это со мной, зачем она меня бросает, так не честно, я только смог нормально жить, так нельзя,– он не плакал, а потом пошел просто набор слов «Больно, один, плохо» и так далее.

Я обнял его, чем я мог помочь ему. Сам без ничего, все, что у меня было только мой характер, сила и целеустремленность. Хватит ли этого нам на двоих. Что могут двое несовершеннолетних подростка.

К Савелию приехала тетка. Татьяну Васильевну положили в больницу, она упала в обморок, а потом впала в кому. А через неделю она умерла. Но я поздно об этом узнал, я уехал на соревнования, как я не противился, но тренер уволок меня. Это была борьба, не всякое карате, а просто борьба. Я потом узнал, что нас молодую кровь отбирали для боев без правил, под видом спорта, это были какие-то шишки разных профессий, для них это было развлечение.

Я боялся, но все равно бежал, по уже давно знакомой улице. Двери на распашку, куча людей. Где же Савелий? Тут резко открылась одна из дверей. И вылетела маленькая пигалица с криком.

– Савенок, сейчас я принесу тебе водички, и полегчает, – она влетела в меня и сшибла. Я упал, она на меня.

– Ох, ну надо же опять упала, вот черт, опять коленку разбила. Теперь женись на мне, раз коленку разбил.

– Подрасти сначала, – буркнул я.

Она так же резко вскочила, при развороте двинула мне в нос, а он и без того был подбит, хлынула кровь.

– Да что ж такое, на вот, заткни свой нос , – и сунула мне свой платок. Но я уже не обращал на нее внимания, я видел друга.