Толкнув Изабеллу на кровать, он направился обратно в свою комнату, понимая, что его сердце леденеет с каждым проделанным шагом.
— Что ты собираешься делать? — проговорила Изабелла, не поднимаясь с кровати.
Алан остановился, упираясь лбом в деревянную поверхность двери.
— Ты не приедешь в Лондон пока не родишь, — холодно сказал он, не глядя на Изабеллу, — после, я заберу ребенка и сделаю все, чтобы развестись с тобой. Я найду каждого твоего любовника и вытрясу из них правду. Благодари ребенка, иначе уже сегодня ты бы оказалась на улице.
Он вышел из комнаты, с небывалым для себя спокойствием закрыв дверь.

Алан вошел в спальню Изабеллы, едва часы пробили девять утра. Это было не самое привычное для него время, но сегодня он сделал исключение. Путь до поместья займет большую часть дня. Он не собирался откладывать и потребовал немедленно собрать все необходимое в их незапланированное путешествие. Он упрячет Изабеллу так далеко, чтобы вспомнить о ней лишь через восемь месяцев. Если знаменательное событие случится раньше, то ему придется, как следует подумать его ли это ребенок. Он хорошо считал, а теперь особенно, ведь ему пришлось вытащить из недр памяти упрятанную ночь.
— Рад, что ты уже собрана, — сухо сказал он, оглядывая громоздящиеся по всей комнате дорожные сундуки, — Хотя, я бы вытащил тебя отсюда и без вещей. Там, куда я тебя отвезу, такие пышные наряды ни к чему.
Изабелла встала с кровати и осторожно провела ладонями по нежно-голубому корсажу платья. Алан скользнул по ней коротким взглядом, но не задержался дольше необходимого. Ничего в Изабелле его больше не интересовало. Она только пустышка, которую он прежде не разглядел.
— Да, я готова, — нежным мелодичным голосом протянула Изабелла, шагнув к нему, — Думаю, это правильное решение в сложившейся ситуации, Алан. Я хочу доказать тебе что готова измениться. Я хочу, чтобы в нашей с тобой жизни все наладилось.
— Выносите, — распорядился Алан, отступив в сторону от двери и пропуская в комнату двух лакеев, — Позже, пусть эту комнату полностью переделают. Здесь больше не будет спальни, в которой графиня проведет хотя бы одну ночь.
Лакеи переглянулись, но оспаривать хозяйское решение не стали. Вместо этого, они взялись за позолоченные ручки одного сундука и легко понесли его из комнаты.
— Уходи, — Изабелла посмотрела на свою горничную, — нам с его светлостью нужно поговорить.
Низко опустив голову, горничная прошла мимо Алана, не забыв напоследок присесть в уважительном поклоне. Только вот он едва ли обратил на нее внимания. Так или иначе, она была связана со своей хозяйкой.
— Удивлен, что ты полагаешь, будто нам есть о чем говорить, — сказал он, усаживаясь на кресло и вытягивая ноги, — Мое решение ты уже слышала и за эту ночь ничего не изменилось.
Глубоко вздохнув, что сделало ее талию еще тоньше, Изабелла подошла к нему. Запрокинув голову, Алан посмотрел на нее, не скрывая усмешку. Неужели она думала, что все еще интересует его? Судя по тому, с каким упорством она пыталась принять выгодную позу, подчеркивающую ее достоинства, Изабелла действительно хотела увлечь его. И он никогда не назвал бы это наивной глупостью. Нет, все, что она делала, было тщательно выверено и обдуманно. Даже слезы сверкающие в ее глазах лживы.
— Разве ребенок не должен нас объединить? — прошептала Изабелла.
Встав с кресла, Алан отошел, стараясь быть как можно дальше от жены. Запах ее духов ударил ему в нос, став слишком навязчивым и неприятным. Лакеи вошли в комнату за последним, четвертым сундуком. Дольше ждать не было необходимости.