Яна машинально кивала, все еще совершенно сбитая с толку.

– Когда Марк Владимирович пришел в себя, попросил позвонить вам. Сейчас он, скорее всего, уже спит, но вы можете побыть с ним. – Врач распахнул дверь палаты, пропуская Яну внутрь. – С Леночкой я договорюсь.

Марк лежал на больничной койке, до подбородка укрытый тонким одеялом. Тусклый свет, падавший из коридора, выхватывал из темноты его бледное лицо с заострившимися чертами. Яна не видела Марка месяц, и теперь то, как он похудел и осунулся, бросалось в глаза особенно сильно. Сердце болезненно сжалось, и на глаза навернулись слезы, которые она торопливо вытерла рукавом. За ее спиной с тихим шорохом закрылась дверь – Евгений Викторович тактично удалился.

Яна подошла к кровати и села на стоявший возле нее стул. Не удержавшись, накрыла своей ладонью лежащую поверх одеяла холодную руку Марка. От ее прикосновения он вздрогнул и открыл глаза.

– Прости, не хотела тебя разбудить, – прошептала Яна.

– Прости, что пришлось тебя потревожить, – он слабо улыбнулся. – Когда меня спросили, кому позвонить, ты была единственной, о ком я подумал. Не стоило мне тебя беспокоить, – Марк попытался сесть, но Яна его остановила, и он послушно опустился обратно на подушку.

– Что произошло?

– Не знаю, – Марк тяжело вздохнул и отвел глаза, – помню, что сел в машину и все, дальше – провал. Очнулся, когда меня уже везли на скорой в больницу.

– Ольга подняла тревогу, хотела звонить в полицию, чтобы тебя начали разыскивать.

– Нужно сказать ей, что со мной все в порядке, – Марк снова попытался сесть, чтобы дотянуться до телефона.

– Я отправила ей сообщение, – Яна поспешила его успокоить, – и она взяла с меня обещание, что я не отойду от тебя ни на шаг, так что придется тебе терпеть мое общество до самого утра.

– Как-нибудь справлюсь, – улыбнулся Марк. – Но, Яна, – уже серьезно добавил он, – ты не обязана быть здесь со мной. Я в порядке, правда, просто устал. Месяц выдался тяжелым, – Марк слабо сжал ее руку. – Здесь замечательные врачи и внимательные медсестры, они прекрасно обо мне позаботятся. Так что поезжай домой и отдыхай. И еще раз прости, что побеспокоил.

– Ну уж нет, – Яна с трудом проглотила стоявший в горле ком, – так просто ты от меня не отделаешься. Я хочу быть уверена в том, что ты снова не окажешься морозной ночью на каком-нибудь пустыре.

– Кстати об этом, – Марк протер глаза, безуспешно пытаясь прогнать сонливость, – мне удалось извлечь из навигатора, встроенного в машину Карины, адреса, по которым она ездила чаще всего. Мне кажется, среди них вполне может оказаться тот, где живет нужная нам ведьма.

– Давай сейчас не будем об этом, – Яна наклонилась ближе и нежно погладила его по щеке, – тебе нужно отдохнуть.

– Я не смогу уснуть, зная, что ты всю ночь будешь мучиться, сидя на этом неудобном стуле.

– Тогда подвинься, чтобы я тоже могла прилечь, – Яна шутливо толкнула его в бок.

Марк не улыбнулся. Он внимательно смотрел на Яну несколько долгих секунд, но все же немного сдвинулся в сторону, освобождая для нее место. Она скинула сапоги и легла на узкую кровать, обнимая Марка одной рукой. Яна чувствовала, как быстро бьется его сердце, и надеялась, что он не заметит, как сильно стучит ее собственное. Она старалась успокоиться, медленно вдыхая пропитанный запахом лекарств и антисептика воздух. Уже засыпая, она почувствовала, что к больничным запахам примешивается такой знакомый ей аромат вишни и жженого сахара.

Яна открыла глаза и в первую секунду не поняла, где находится. Ее рука свисала с узкой койки, упираясь в металлическую стойку для капельниц, над головой гудели и попискивали какие-то аппараты, а спиной она ощущала размеренное дыхание Марка. Он крепко прижимал ее к себе во сне, и она позволила себе еще немного насладиться исходящим от него теплом, прежде чем снова начнет убеждать себя в том, что ничего, кроме дружеских чувств, к нему не испытывает. Вчера по дороге в больницу она ясно поняла, что иллюзорное желание самостоятельно выбирать свою судьбу сыграло с ней злую шутку. Она могла разорвать связь между ними, но любовь, которая жила в ее сердце, никуда не делась, потому что была искренней и настоящей, а не являлась следствием договора, заключенного их душами, как она считала. Вслушиваясь в спокойное дыхание Марка, она размышляла о том, насколько все-таки была права Степанида, говоря, что Яна совершила ошибку, отказавшись от любви.