Но она молчит, и я нахожу ответ и без слов. Я спешу успокоить её. Выгнать все эти глупые мысли из её головы. Беру за руку, отложив айпод в сторону, и смотрю в глаза:

– Мам, я никогда так не поступлю. Я… Я не стану делать ничего подобного. Как ты могла такое обо мне подумать?

Она смотрит на меня, оторвав взгляд от запотевшего окна автомобиля:

– Просто обещай мне всегда делиться своими проблемами. Если что-то сильно расстроит тебя, рассказывай об этом мне. Прошу. Единственное, о чём я тебя прошу.

– Я обещаю, – с полной уверенностью отвечаю я и улыбаюсь.

Мама улыбается в ответ и, кажется, чуть успокаивается.

Учебные будни проходят как обычно, без особых изменений и сюрпризов. Разве что сплетен стало чуть больше.

Многие обсуждают самоубийство Сэмюэля, но никто не чувствует вины за содеянное, что заставляет меня испытывать чувство омерзения к этим людям.

Крики и разговоры студентов смешиваются с топотом их ног, пока я пытаюсь протиснуться сквозь эту стену из тел к двери, ведущей в длинный коридор с кучей других дверей. Когда мне всё же удаётся провернуть свой план, я крепче сжимаю учебник по физике и парочку тетрадей в руке. Собираюсь наконец развернуться и побежать к нужному мне кабинету, как меня вдруг кто-то обнимает сзади.

– А это мы! – раздаётся голос.

Я тут же улыбаюсь, оборачиваясь к подругам.

Сестрички Ирэн и Вэнди выглядят, как всегда, потрясающе.

Я не могу не заметить, что на шее Ирэн висит очень красивое ожерелье, украшенное сверкающим бледно-голубым камушком. Я достаточно хорошо разбираюсь в драгоценных камнях, – ну ещё бы, невозможно в них не разбираться, живя в богатой семье, часто посещающей аукционы с подобным товаром, – поэтому я сразу вижу, что на шее подруги самый настоящий эвклаз. Я оглядываю её чёрное шёлковое платье, скрытое под джинсовой курткой, и моё любопытство возрастает в несколько раз. Это не наша университетская форма, что меня удивляет.

– Ты не ошиблась нарядом? Мы вроде как в универе, а не в ресторане, – шутливо говорю я.

Ирэн тут же окидывает взглядом своё платье и довольно улыбается, поправляя его в нескольких местах.

– Нравится? – спрашивает она, хотя скорее это не вопрос, а утверждение. – Сразу после занятий я собираюсь на свидание. Думаю, ночевать в общежитии не останусь.

Я изумляюсь еще больше. Шкала моего любопытства теперь уже просто горит.

– И с кем же? Неужели у тебя опять появился парень? – присоединяется к беседе Вэнди, держащая в руках толстенную книгу по тригонометрии. Они сёстры, но личную жизнь друг друга почти не обсуждают.

– Помните Скотта? – В глазах Ирэн сияют самые настоящие звёзды. Именно так, наверное, и выглядит влюблённый человек.

– Это тот парень, с которым ты общалась в инсте? – вспоминает Вэнди.

Ирэн мечтательно вздыхает, заставляя меня закатить глаза и коротко ответить:

– Всё ясно.

Мне не хочется сейчас выслушивать чью-либо сопливую историю любви на расстоянии, ведь на носу экзамен по физике, который я пропустила, пока несколько дней сидела дома. «Болела». Именно эту отмазку я собиралась предоставить всем преподавателям, что начнут задавать вопросы.

– Ты на физику? – кричит мне вслед Вэнди.

– Ага, – коротко отвечаю я.

Отыскав нужную аудиторию, я полной грудью вдыхаю, а затем и выдыхаю воздух, стоя у деревянных дверей.

По правде говоря, я совсем не чувствую уверенности. Именно про таких студентов говорят: «Несобранная, рассеянная, летает где-то в облаках» и бла-бла-бла. Единственное, что заставляет меня продолжать учиться и готовиться к экзаменам в последние дни, – это мои родители, в своё время получившие сразу несколько высших образований, в том числе окончившие и небезызвестный Гарвардский университет. Мне совсем не хочется, чтобы они стыдились меня, и уж точно не хочется стать паршивой овцой в семье умных и образованных людей.