Я поворачиваюсь к Гаю, который идёт рядом со мной, полностью погружённый в свои мысли. Не хочется его тревожить, но мне придётся, потому что эта идиллия кажется мне слишком безмятежной и в какой-то степени напряжённой.
– Так тебя зовут Гай, – нарушаю я тишину.
Парень словно резко выныривает из потока мыслей и только сейчас вспоминает о моём существовании. Отвечает:
– Да. Секретом продержать это не удалось.
– А зачем из имени делать великий секрет?
Он не отвечает, будто и впрямь это было его целью.
– А фамилию я тоже из уст других людей узнаю? – спрашиваю я.
В ответ получаю пожимание плечами.
Кажется, этот парень не слишком разговорчив. Впрочем, как и я в обычное время. Однако с ним у меня вдруг мозги набекрень пошли.
– А что это была за милая женщина? Это же не бабушка твоя была?
– Нет, не бабушка, – качает головой он, – но она очень близкий друг нашей семьи.
– Правда? Расскажешь подробнее? Как так получилось?
– Миссис Майер жила здесь со своим мужем. Однажды мама прогуливалась по этим местам. Она часто просила нашего водителя подвезти её к этому лесу, а сама шла дальше вглубь. Хотела побыть наедине с собой, подумать, отдохнуть от суеты города. Она говорила, что тишины ей вполне хватает для счастья… – Гай молчит несколько секунд перед тем, как продолжить: – Она была беременна. И когда она проходила по этой дороге, на неё напали. Пара уродов хотели ограбить её, всячески угрожали. Но нам всем повезло: рядом жила семья. Муж миссис Майер как раз выходил в лес, чтобы наломать дров для печи, и он заметил запыхавшуюся маму. Её схватили за волосы, пытались заткнуть. Мистер Майер выстрелил в воздух, напугав ублюдков, и те тут же скрылись. Он спас мою маму. И меня вместе с ней. После этого он пригласил её в дом, и миссис Майер хорошо о ней позаботилась и помогла вернуть обратно домой, пока отец лично не приехал, чтобы забрать её. С тех самых пор моя семья очень благодарна им. Мы часто посылали им деньги в виде помощи, но после того, как мистера Майера не стало… Она просто отказывается брать какие-либо деньги. Впрочем, ты только что сама всё видела.
Его рассказ предстаёт передо мной удивительными картинками. Кадрами из голливудской мелодрамы, которая вполне могла удостоиться чести получить множество наград.
– Так… трогательно. – Я расплываюсь в широкой улыбке: – Вы с мамой, наверное, частенько вспоминаете эту историю?
Вмиг глаза Гая чернеют, как будто в банку со светло-зелёной краской вдруг окунули кисть с чернилами, лицо быстро меняется. Теперь я вижу горечь, печаль и тоску.
– Вспоминали. Она умерла несколько лет назад.
Его голос пронзает острая боль. Слышу в нём столько отчаяния, что сердце сжимается в тугой комочек.
– Прости, – шепчу я, испытывая при этом столько вины, словно я действительно сделала что-то поистине ужасное.
Вновь тишина.
Запах леса смешивается с моим сочувствием, а небо, словно растроганное историей Гая, издаёт звонкий гром и собирается заплакать.
– Ты можешь промокнуть. – Гай снимает свою чёрную куртку и накидывает мне на плечи. – Простуда – не самое приятное, что можно отхватить в учебный год.
Его забота заставляет меня улыбнуться, и я благодарно киваю.
Гай смотрит на часы на своей руке, хмурится, потом выдаёт:
– Уже поздно. Нам нужно успеть вернуться вовремя, чтобы твои родители не имели к тебе никаких претензий.
Я смотрю на время, отображаемое на дисплее телефона. Ужасаюсь.
– Да! – вскрикиваю панически. – Мне срочно нужно домой!
– Тогда идём?
Он протягивает мне руку так, будто сама я пойти не смогу. А я совсем и не против положить в неё свою ладонь. От такой сцены мама была бы в восторге: из меня получается почти самая настоящая принцесса.