Её слова поражают меня настолько, что я вытаращиваю глаза и не могу произнести ни слова в ответ. Чувствую себя преступником, которого только что поймали с поличным.

– Я всё видела, Лина, – хихикает подруга. – Можешь даже не пытаться отрицать.

– Ты что, следила за мной? – в качестве защиты предъявляю я, хоть и понимаю, насколько это глупое рассуждение. – Ты же… Тебя же не было там! Как?

– Сначала я шла по этим дурацким лабиринтам целую вечность, хотела зайти к Вэнди за презиками, но увидела кое-что поинтереснее… Вы там стоите посреди коридора, улыбаетесь друг другу. Вы выглядели ужасно мило со стороны! Почему ты не сказала, что он настолько хорош?! Это ведь он тебе ту записку оставил, да?

– Слушай, мы не улыбались друг другу. Мы просто разговаривали.

– О чём же, если не секрет?

– Он просто… поздоровался со мной.

Ирэн хочет ответить что-то, но её прерывают. Из-за открытой двери показывается голова Вэнди. Её каштановые волосы чуть ли не до самого пола заплетены в косу, и если бы они были золотистого цвета, как у её сестры, то Вэнди легко можно было бы спутать с Рапунцель.

– О чём болтаете, девчонки? – интересуется она. – Ваши голоса доходят до самого холла.

– Ничего особенного, – ухмыляется Ирэн, – вот только у нашей Лины, кажется, намечается роман.

– Серьёзно?! – визжит Вэнди. – Что я пропустила, мать вашу?!

Я вскакиваю с кровати, толкаю её в комнату и плотно закрываю дверь в надежде избежать острых ушей и слишком длинных языков, каких в универе предостаточно.

– Именно поэтому я и не хотела ничего вам говорить! – произношу я с резким недовольством.

– Ты же у нас самая крутая разведчица, – игнорируя меня и обращаясь к Вэнди, говорит Ирэн. – Скажи, не знаешь ли ты такого парня… Ну, такой секси, каштановые волосы, высокий… – Потом подруга задумчиво пялится в одну точку и добавляет: – Я думала, что знаю всех, кто здесь учится, но его впервые вижу.

– Вы, наверное, о новеньком, – сразу выдаёт Вэнди, словно догадаться было легче лёгкого, а мы оказались слишком глупы для этого. – Имени я пока не знаю, но, кажется, он раньше на домашнем обучении находился. Приходил раз в месяц, что объясняет то, что мы его не видели раньше. По крайней мере, так я слышала.

Успеваю понять, что слегка разочарована тем, что опять не узнала имя парня, но на лице этого не показываю.

– Погодите… – Вэнди подносит к приоткрытым в вопросе губам свою ладонь. – А почему ты спрашиваешь? Не хочешь ли ты сказать, что…

– Полчаса назад я видела, как Лина болтала с ним в коридоре, – отвечает Ирэн. – Он практически в любви ей признался в записке днём ранее!

– В какой записке?

Далее Ирэн долго и муторно растягивает рассказ о записке, о словах, которые были на ней выведены аккуратным почерком, потом додумывает что-то своё, и я не выдерживаю:

– Да бросьте вы уже этот глупый разговор! Он просто… просто…

– Этот парень ещё ни с кем не общался, кроме как со своим приятелем, – говорит Вэнди почти строго. – А с тобой вдруг решил поболтать… Это же неспроста.

– Господи, Вэнди. – Я снова падаю на кровать, закрыв лицо подушкой. – Я терпеть не могу, когда вы начинаете нести откровенную чушь!

– Вот увидишь, мы будем стоять рядом в роли подружек невесты однажды.

– Ирэн! – возмущённо кричу я, кидая в прелестное личико подруги подушку. – А не пора ли тебе лететь к своему Скотту на крыльях любви?

Она хохочет, хватает плюшевую игрушку со своей кровати и бросает в мою сторону. От неожиданности я вскрикиваю, пытаюсь защититься руками и заливаюсь смехом.

Мы могли бы продолжить нашу весёлую драку, если бы не строгий голос миссис Милшер, в ту же минуту как по волшебству появившейся возле дверей: