– Да, – скрипит зубами Рене. – Это очень кропотливая работа. – Рене тянет акулу.

Пинг лает.

– Есть, достала! – говорит Рене. – Пинг, сидеть! Тихо! – Она поднимает палец, и собака мгновенно усаживается на пол в ожидании угощения. Рене поднимает спасённую акулу-молот. – Отлично, на ней отпечатки зубов.

– Эта акула, которая побывала в схватке. Засунь её обратно. – Я протягиваю Рене открытую сумку. – У Аттилы наверняка есть ещё.

– Это его последняя партия. Надеюсь, он станет повеселее.

– Разве он не был рад сделать хоть что-то хорошее для природы? – Я достаю из кармана пару легендарных печёночных байтсов от папы: один кусочек для Пинга, второй – для Понга. Нам очень нравились занятия, связанные с рыбами. Не то чтобы мы особо интересовались тем, что настоящую рыбу травят отходами, которые сливают в реку. А проект начали именно из-за этого. Нам просто было весело раскрашивать деревянные фигурки.

Рене кивает.

– Только вот Аттила жаловался на то, что в танк, который он нарисовал на стене Чемплейн Хай, тоже был заложен важный посыл – защита окружающей среды.

– Классный был танк. Я люблю 3D. Он будто прорывался через школу. – А ещё он наводил на меня страх, но об этом я умолчал.

– Твой кит тоже был классным, – сказала Рене. – Кит-Зелёный Фонарь. Очень необычно.

– Больше всего я люблю зелёный и белый.

Зелёный Фонарь – моё школьное прозвище. Оно закрепилось за мной после того, как однажды в четвёртом классе Бруно и Тайсон увидели меня в супергеройских боксерах, когда я переодевался к физкультуре.

Рене уставилась на спортивную сумку.

– Странно, что рыба всё ещё здесь. Школа Брюса Т. Линдли завершает часть программы, которая посвящена окружающей среде. Сегодня они должны были раскрашивать рыбу.

– Может, Аттила забыл отнести её? – улыбаюсь я. Аттила совершил большую ошибку.

Рене тяжело вздыхает.

– Только представь всех этих младшеклассников в халатах, которым и разрисовывать-то нечего.

Мне приятно, что даже Аттила может забыть о столь важном деле. Эта мысль толкает меня на благородный поступок.

– Знаю, давай отнесём рыбу за него?

– Ты уверен? От Брант Хиллз до Брюса Т. Линдли пешком минут пятнадцать. Придётся взять с собой Пинга и Понга, чтобы не опоздать в школу.

– Уверен.

Мы ходим в школу на Брант Хиллз, в седьмой класс. В школе Брюса Т. Линдли учатся с первого по шестой класс. Я поднимаю сумку и тут же роняю её себе на ногу.

Ай, ай, ай. Вторая ошибка за сегодня. Я обнадёжил Рене, а теперь подведу её.

– Эти рыбы весят целую тонну. До школы Брюса Т. её не дотащить.

День первый. Ошибка третья

На фоне ошибки Аттилы, который забыл отнести рыбу куда надо, моя попытка поднять сумку – всего лишь неверная оценка собственных возможностей. Аттила крупнее и тягает железо. Наверно, он может поднять её одной рукой.

Рене сдвигает брови.

– Аттила схлопочет, если этих штук не будет в школе к началу уроков.

– Может, поделим их?

– Давай, вот только… В другом конце прихожей стоит ещё одна сумка. Дай-ка я проверю. Боже мой. Да, эта тоже набита рыбой – Рене тащит хоккейную сумку из другого конца комнаты.

– Да не может быть. – Я качаю головой. – Хорошо, погоди. Может, у вас есть тележка?

– Нет. – Рене щёлкает пальцами. – Но у Рювена – есть!

– Точно, железная такая. Мы развозили в ней почту.

– Он точно одолжит её.

– Отлично!

Пинг лает от возбуждения.

Мы волочим сумки к двери в обход Пинга и Понга. Потом Рене бежит к Рювену. Я держу собак. Она звонит в дверь.

Никто не открывает. Но тележка стоит у самого дома. Просто стоит и ждёт. Пока Рене звонит во второй раз, Пинг лает, а Понг поднимает длинное ухо.

– Мы опоздаем, – кричу я.