Цитрусовые нотки, сдобренные градусами, растекаются по крови, расслабляют мышцы, делая их пластичными, отключая блокировку с мозга, позволяя не думать и насладиться неуёмными басами, пружинящими от пола. Отдаюсь им, общему безумию, неконтролируемым движениям. Закрываю глаза, погружаюсь в темноту и веду бёдрами, прочерчиваю кривые линии плечом, сливаюсь с музыкой.

- Классно двигаешься, красотка. Составить компанию?

Оборачиваюсь, наталкиваюсь на вполне симпатичного мажорчика, завсегдатая ночных тусовок и дешёвых подкатов. Брендовый свитер с глубокой горловиной, модные джинсы с дырявыми коленками, татуировка, ползущая по шее, кольцо в брови. Активно пользуется финансовой поддержкой семьи, смазливой внешностью, а красиво кадрить девчонок не научился. Хотя зачем? Девочки любят золотых мальчиков, а вот мои яйца не очень.

- Поищи другую компанию, красавчик. Меня сегодня свои парни выгуливают, - хлопаю его по плечу и иду к нашему столу. – Если не захлебнулись слюнями, - добавляю уже себе.

Удивительно, но мои телохранители целы, слюни подтёрты, посторонние жопы и сиськи перед носами не маячат, запас напитков пополнен.

- Ух, упарилась, - плюхаюсь на диван, хватаю свой коктейль и кайфую, всасывая ледяную свежесть. – Чего скучаем? Пошли бы в люди, показали мастер-класс от вражеской Америки.

- А ты, я смотрю, уже показала тверк, - цедит Яр и прищуривает левый глаз. – На танцполе поскользнуться можно.

Ярослав всегда проявлял рьяную опеку, оберегая меня, но, во-первых, прошло шесть лет, во-вторых, мне не пятнадцать, в-третьих, в моём возрасте рожают, а он до сих пор включает няньку, выбешивая по-страшному.

- Пойду ещё потверкую, зануда.

С грохотом ставлю пустой стакан, одаривая Яра убийственной улыбкой и пританцовывая, возвращаюсь в гущу событий. От злости движения резче, амплитуда шире, размах волос активнее. Кажется, на танцполе я одна, рассекаю задымлённое пространство, купаюсь в неоновых вспышках стробоскопов, касаюсь нервных, лазерных лучей.

Динамичный трек сменяется плавным звучанием, слёзно плавясь под звёздным потолком, успокаивая стонущим голосом, усмиряя ритм сердца. Растворяюсь, плыву, тщательно прорисовываю восьмёрку и вздрагиваю от смелых касаний, ведущих огненную дорожку по животу, приподнимающих край топа, захватывающих всё большую территорию.

- Показать тебе мастер-класс от вражеской Америки? – лёгким акцентом вибрирует воздух, опаляя висок.

Расслабляюсь, принимая изгибы Ника, откидываю назад голову, упираясь затылком в плечо, позволяю вести, направлять, впитываю жар, нескрываемое желание. Он теснее прижимает к себе, вдавливает пах в мою задницу, продвигает руку под грудь, а я ловлю себя на том, что меня такая хватка заводит. Это не хилые объятия Назара, не его страх испортить причёску, здесь мужская мощь, попытка подавить, раскрошить мои призрачные яйца.

А потом открываю глаза и нарываюсь на почерневший взгляд, на плотно сжатую челюсть, на напряжённое тело, готовящееся к прыжку. Никогда не видела Яра в таком состоянии. Никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел.

* Киркпинар — турецкая борьба, в которой на поле сходятся здоровенные мужики, выкручивают друг другу яйца и суют пальцы в задницу. Нет, это не шутка или какой-то оборот речи — они реально используют такие приемы во время боя.

Отвратительные мужики рассказывают о весьма подозрительной и самой странной борьбе в мире, где важны не только выносливость и воля к победе, но и в прямом смысле стальные тестикулы.

Борцов натирают маслом и обязуют надевать шорты из шкуры буйвола — кисбет, который тоже натирался маслом. Весят эти шорты около 13 килограмм.