- Что значит, трезвеем. Не понимаю, - выдёргивает из-под моей задницы одеяло и кутается в него коконом, оставляя снаружи одни глаза, ставшие больше в два раза.

- Ну что непонятного, Алён. Приняли лишнее, еле добрались до гостиничного номера, полночи по очереди обнимали унитаз, а под утро вырубились, - перечисляю поэтапно совместное времяпровождение, скашливая хриплые ноты при воспоминании сна. До сих пор чувствую её вкус на языке.

- А почему мы голые? – всё ещё не веря моим словам, допытывается Аля. Какая настырная. Ей сказали, что ничего не было, так успокойся, начинай ровнее дышать и улыбаться.

- Алён, ты, вроде, мелкая, а не глупая, - тяжело вдохнул Яр, отыскивая глазами одежду и просчитывая безопасную траекторию движения. – Кто ложится спать в грязной одежде? Запах сигарет, смрад ночного клуба, непонятные пятна.

Глупышка расслабляется, хватка на одеяле смягчается, разрез глаз возвращается в привычное состояние, а дыхание становится ровнее. Эх. А как она дышала ночью… Надрывно, со стоном, открывая всю себя. Невыносимо сидеть и напрягать ягодицы. Хватаю с тумбочки полотенце, брошенное ночью, обматываю на бёдра и сайгаком несусь в ванную комнату. Прохладный душ, встреча красавчика с кулаком. На дрочилово понадобилось пару минут, последние воспоминания и яркий вкус, преследуемый меня, как дурь, способствуют.

В спальню вхожу посвежевшим, чуть удовлетворённым, почти довольным. Картина на шахматной доске не изменилась. Королева всё так же впаяна в спинку кровати, король жмётся на краю, не решаясь встать и добраться до одежды, и я, такой красавец, пышущий неотразимостью и весельем.

- Так и будете протирать матрас? – делюсь радостной улыбкой с окружающими. – Давай, Аля, бегом в душ, а то Ярик весь позеленел от тошноты и холода. Не хочет смущать тебя своим тощим задом.

Алька пулей подрывается, умудряясь быстро-быстро перебирать ножками, закутанными в одеяло, и исчезает за дверью уборной, громко хлопая и снося что-то с раковины.

- Спасибо, бро, - облегчённо тянет Яр, встаёт и трясёт ногами, разминая затёкшие мышцы. – Уже онемело всё ниже пояса, а стояк вот-вот шишку на лбу набьёт.

Пока Аля поедает себя в одиночестве, мы заказываем в номер завтрак, одеваемся, приводим себя в порядок, переглядываемся, но не решаемся поговорить, а разговор назрел, особенно после сегодняшней ночи. Даже не представляю, как с Яром обсуждать его сестру, к которой он сам неровно дышит. Стук в дверь спасает от неловкости, которую мы ни разу до этого не ощущали в обществе друг друга.

- М-м-м. Завтрак? – появляется на пороге Аля, закутанная в банное полотенце, и с нетерпением ждёт, когда горничная разгрузит тележку и покинет нас. – Голодна, как волк. Лося целиком готова сожрать.

- Лося не было, - добавляю в голос побольше сожаления. – Придётся довольствоваться яичницей с беконом, тостами и салатом.

- Тоже неплохо, - соглашается на завтрак поскромнее Аля, садится за стол и принимается жадно ломать вилкой бекон и забрасывать его в рот.

- Какие планы на сегодня? – присоединяюсь к Алёне, подвигая к себе тарелку.

- Батя купил мне квартирку, - отвечает с набитым ртом. – Сегодня должны привезти гарнитур в спальню и диван. Поеду принимать.

- Мы с тобой. Поможем расставить, - заявляет Яр, отпивая кофе и смотря в упор на сестрёнку. – Возражения не принимаются. Нечего одной с грузчиками общаться.

Алёна согласно кивает, не отрываясь от еды, берёт пальчиками помидор, кладёт его в рот, облизывая их, а я с усилием сглатываю ком, застрявший в глотке от увиденного. Она так соблазнительно засасывает пальчик, обхватывает губками, с чмокающим звуком выпускает его из ротика, опускается передо мной на колени и заменяет палец… Фак! Мой мозг плавится в её обществе, подбрасывая кадр за кадром. Не знаю, что это. Страсть, желание, похоть, но всё чаще чувствую себя больным.