В углу столовой стоял большой цветной телевизор, но цвета на экране были размыты. Видимо, плохое изображение было связано с неисправной антенной. Голос человека, выступавшего по телевидению, показался Рахману знакомым. Когда изображение стало немного отчетливей и звук более ясным, Рахман понял, что не ошибся. Мужчина, лицо которого было покрыто мелкими и крупными веснушками, был их земляк, Хамза Чапарлы, известный всем ученый и уважаемый человек. Сиплым голосом он призывал народ сплотиться вокруг нового руководства и сохранять в дальнейшем стабильность, достигнутую за последние годы. Рахман знал, что Хамза Чапарлы был далеко не простым человеком. Старейшины деревни еще хорошо помнили и его отца, Хурряма Чапарлы, который в свое время был известен своими «добрыми» делами. Занимая ответственный пост в районе, Хуррям Чапарлы, как правило, имел привычку расхваливать среди «простого люда» всех тех, кого назначали на высокую должность, ну, а тех, кого снимали с должности, осыпать отборной бранью. Привычка эта перешла от отца к сыну, а затем – от сына к внуку и сын Хамзы Чапарлы, Джамшид, с честью продолжал путь своих отца и деда. Лозунг семьи был таков: будь другом тех, кого назначают на высокие посты, и врагом всех, кого с них снимают. Вот и все. Теперь отца, то есть Хурряма Чапарлы, некогда занимавшего высокий пост в руководстве района, представлял его сын Хамза – уже чуть ли не в масштабе всей страны. В последнее время часть этой миссии осуществлял и сын Хамзы Чапарлы, весельчак и кутила Джамшид. Унаследованный от отца опыт Хамза Чапарлы с большим энтузиазмом и мастерством теперь передавал своему сыну, а также подрастающему поколению внуков и правнуков. Пресмыкаясь и лебезя перед чиновниками, занимающими высокие посты в центре, Хамза Чапарлы в последние годы превратился в одного из самых авторитетных людей в регионе; его боялись не только те, кто занимал должности в деревне, но и руководители района. На всех мероприятиях и заседаниях отец с сыном сидели на почетных местах, и каждое их выступление перед народом, особенно перед земляками, сопровождалось громкими аплодисментами. Хотя председатель муниципалитета в душе и не любил всех Чапарлы, но старался сохранять с ними хорошие отношения. Что делать, нужно идти, как говорится, в ногу со временем, ведь у семьи Чапарлы были «длинные руки».

Глядя в телевизор, Рахман думал: «Интересно, как относятся друг к другу эти два образованных человека, выходцы из одной деревни?» Конечно же, ему было бы интересно узнать об этом. Однако сейчас он не решался спросить об этом Джавада Амирханлы, боялся, что этот невоздержанный на язык человек не сможет сдержать себя и скажет что-нибудь лишнее о Хамзе Чапарлы, который для всех здесь был непререкаемым авторитетом. И Рахман, как и многие в деревне, боялся его.

В деревне у Хамзы Чапарлы было немало родственников и друзей, и большую часть времени он проводил именно здесь. Вокруг него всегда толпилось много народу. Как человек, творивший «добро», он за деньги устраивал людей на хорошую работу, давал ценные советы беднякам, исполнял роль тамады на свадьбах, рассказывал на поминках о религиозных обрядах и традициях. От рассказов этих люди чуть ли не готовы были расплакаться. Как говорится, он был человеком, что гнал лошадь во весь опор, и никто не смел встать у него на пути. Вот и сейчас Рахман со своим городским гостем сидел в столовой, построенной по инициативе Хамзы Чапарлы, точнее сказать, столовая принадлежала ему самому, и он сдавал ее в аренду местному дельцу и проныре Мовлуду. Его «доброта» на этом не закончилась, он также устроил сына Мовлуда на работу в один из районных банков, а его невестку пристроил возле себя, в специально построенном в деревне офисе для приема односельчан.