Под его давлением все участники событий расходятся по домам не солоно хлебавши, пасуя перед этим бессовестным типом. Если бы только не одно маленькое «но», проживающее в таком хитром месте, куда никто не может пробраться.

– Ага! – раздается тоненький голосок этого маленького «но». – Я все видело!

Наш серьезный жилец Черепной Коробки может теперь сколь угодно долго орать, сыпать сверху тяжелые аргументы, выливать факты, опускать гири доводов на веревках с завязанными на ней узлами логических доказательств. ПОЗДНО! Обратного хода нет.

У Эль в какие-то малые доли мгновения произошел переворот в голове. Она продолжала все так же стоять на той же самой площадке, она все так же смотрела вдаль на играющие в салки маленькие волны и на шныряющие между ними большие, неторопливо спешащие по своим волновым делам. Но все было в этом не так!

Что же изменилось в этот ничтожный момент? Что-то внутри нее или в окружающем мире? Она не могла понять, да и не старалась. Ведь это теперь было абсолютно не важно. Главное – это то, что теперь все привычные представления валялись вокруг нее разбитыми стеклянными осколками.

Мир ненастоящий! Она в ловушке! Кто ее здесь держит? Зачем? Как она сюда попала?

– Эй, вы! – крикнула Эль, обращая свое лицо к небу, куда мы по привычке шлем свои молитвы вперемешку с проклятиями. – Кто бы вы не были! Я хочу знать: кто я, где я, что со мной? Слышите? Если я сейчас же не получу ответа, то я… – Она растерялась, немного озираясь вокруг. – Я прыгну с этой стены прямо сейчас! Раз, два,…

Эль начала считать даже не огласив конечной цифры, должной увенчать этот последний отсчет. На счете «три» она сделала резкий рывок к барьеру навстречу заходящему солнцу. И сразу после ее первого шага произошло то, чего она могла меньше всего предположить. Все что угодно: голос с неба, снисхождение с небес, ладони, хватающей ее за руку. Только не это! Все вокруг ЗАМЕРЛО. Вместе с ее собственным телом. Как будто кто-то великий поставил весь мир на паузу…

***

– Алло! – темнокожий человек лет под шестьдесят снял трубку. Он всем своим видом подчеркивал, что принадлежит миру науки: своими очками в красивой оправе, и явно проступающей лысиной, продолжающей и без того большой лоб, и торчащей из кармана белого халата ручкой и чересчур умным взглядом.

– Хортон! – донесся поскрипывающий голос из трубки, явно принадлежащий человеку, стоящему выше по социальной лестнице, судя по властной интонации. Хортон вздрогнул – он явно узнал звонившего.

– А, день добрый, мистер Такинаки! Рад слышать вас! Как ваши дела?

– Это я у тебя хочу поинтересоваться, Хортон!

– Все идет по плану. Завтра переходим ко второму этапу – открываем шлюз.

– Почему завтра? Ведь должно быть сегодня! – Трубка скрипела все сильнее и недовольнее.

– Это был старый вариант плана. Новый я прикладывал к отчету на прошлой неделе. Все под контролем.

– Хортон, у меня клиенты ждут результатов сегодня. И это самое главное. Завтра может быть поздно! Запускай все сегодня, и плевал я на все твои заморочки и изменения в планах. Понял? – не дождавшись ответа, человек с другой стороны океана повесил трубку.

Ученый откинулся в кресле, заложив руки за голову. Такая поза его немного успокаивала. Особенно, когда при этом он протягивал ноги на стол, что произошло и сейчас. Стол его запросто мог сойти за макет комнаты с архивом документов, в котором порылась шайка грабителей, искавших спрятанные документы. Смешались отпечатанные листы с графиками, клочки бумаги, написанные от руки, пустые одноразовые стаканы со скомканной упаковкой внутри, полуполные и полупустые пачки сигарет, записные книжки, компакт-диски в пластиковых коробочках. Кое-где валялись ручки, а угол стола украшала почерневшая шкурка банана. А теперь совсем рядом с пепельницей красовались и черные ботинки хозяина всего этого чудесного беспорядка.