Спанна избегал и предотвращал возможные недоразумения и противоречия на невербальном уровне, используя в этих целях костюм: если костюм был темным и плотно сидящим, то адвокат казался неприступным, будто всем своим видом напоминая о принадлежности к определенному сословию. Если костюм был более светлыми и сидел свободнее, это означало, что адвокат готов отступить, быть толерантным, прийти к новому соглашению, внести смелое предложение, иногда не совсем пристойное, если это необходимо. Спанна подстраивался под обстоятельства, да, но всегда ради закона. Он был безупречным с коллегой-противником, исполняя свой долг. Он доверял должностным лицам, уважал реестры, но также уважал надлежащее применение законов или исключений из них, даже если они не совсем справедливые. И так далее.

«Убедительный» – вот правильное определение для его манеры одеваться.

На самом деле, в его образе не существовало никаких контрастов. Он носил седую шевелюру, густую и подстриженную, и очки, которые имели элегантную хромированную оправу и безупречно чистые линзы.

Адвокат Эджидио Спанна вошел в кабинет, не произнеся в мой адрес ни единого слова, и что-то сказал своему секретарю, которая тут же выпрямилась, приняв более подобающую позу. На мгновение Спанна обратил на меня свой взор, всего лишь на долю секунды, поскольку мог позволить себе посвятить мне именно такое количество времени. Затем он направился, постукивая каблуками своих черных ботинок, к большому кожаному креслу, стоящему за письменным столом, и сел в него, не произведя почти никакого шума, кроме легкого скрипа кожи.

После быстрого взгляда на записку, оставленную секретарем, он медленно снял свои очки, положил их на поверхность стола, расслабленно откинулся на спинку, а затем поднес обе руки к лицу. Это была единственная минутка отдыха, которую он мог себе позволить только наедине со знакомыми людьми: коллегами, друзьями и родственниками.

Снова надев очки, быстро и решительно, он взглянул на меня.

Я, с тех пор, как вошел в кабинет, сидел на одном из двух деревянных стульев с противоположной стороны письменного стола. Стулья были совершенно неудобными, и мне почему-то кажется, что это неслучайно.

К этому времени я уже очень хорошо смог понять этого мужчину, и теперь настал тот день, когда я кое-что ему выскажу. Я устал, и меня не обманут его уловки и изящная манера выражать свои мысли.

Он вопросительно посмотрел на меня и произнес доброжелательно, почти по-отечески:

– Итак, Алессандро, как дела?

Обычный вопрос, просто чтобы прощупать почву.

– Хорошо, – с готовностью ответил я. – Вливаюсь в работу, адвокат.

Односложный ответ. Но подожди, сегодня я тебе все расскажу.

Я уже понял, что с этим человеком ничего нельзя бросать на ветер, тем более слова. Потому что слова занимают время, а, брошенные впустую, они требуют дополнительных усилий, приводят к разбросу понятий, создают эффект домино, который необоснованно затрудняет любые обсуждения. Магическим словом в разговоре с адвокатом Спанна являлось слово «суть».

Полагаю, что одна из причин, почему я ему понравился, – это неоспоримый факт того, что я сразу уловил его посыл: «говори мало, слушай много, будь кратким и быстрым». Чтобы стало понятней: с адвокатом Эджидио Спанна ты имеешь полное право быть даже настоящей сволочью, но он тебя будет терпеть, если ты поторопишься.

После моего ответа Эджидио Спанна некоторое время оставался неподвижным, и это означало только одно: ответ поверхностный, этого недостаточно, а значит, я должен продолжить свою мысль.

– Я начал многое понимать о правах и реальности. Шесть месяцев я прихожу в эту контору и работаю, – добавил я, удивляясь той убедительности, которая прозвучала в моем голосе, – и мне очень нравится. Особенно мне нравится уголовное право. Оно самое прагматичное в процессе, самое интересное при практическом применении.