— Надеюсь, ты не планируешь ничего криминального? — насторожился Волков, уловив странные нотки в голосе Дёмина.

— Об этом не переживай. Все законно. Но без тебя я не справлюсь. Да и некого мне больше просить. Сам видишь, какое дело.

— Вижу, — сочувственно вздохнул Волков.

— Иваныч был хорошим человеком. С родней ему только не повезло. Считай, один остался на закате своей праведной жизни. Кроме нас проводить старика в последний путь некому.

5. Глава 2. Дерзкий план

Стемнело. По округе разносилось въедливое стрекотание. Послышался звук приближающегося автомобиля, хрустнул гравий, затем двигатель стих, и через несколько секунд во дворе брякнула хлипкая калитка. Дёмин посмотрел в окно. Ночной визитер шел к дому неторопливо. Тусклая лампочка под козырьком слабо освещала тесное крыльцо с деревянными перилами. В дверь несколько раз постучали, спровоцировав дребезг ржавых петель. На пороге стоял Волков. В дом ворвался свежий воздух.

— Здоров, Саня! — улыбаясь, он бодро поприветствовал друга. Протягивая на ходу свою громадную ладонь, он пересек низкий для него дверной проем согнувшись.

— Здоров, Колёк! — поздоровавшись, Дёмин взмахом руки пригласил гостя проследовать за ним.

— Вроде август еще не закончился, а че-то прохладно вечерами стало. — Волков прошел через крохотный коридорчик в гостиную, грузно ступая по скрипящим половым доскам. — У тебя здесь как у Есенина.

— Это как?

— Все такое же малюсенькое. Я когда в Константинове был, в Рязани, в дом-музей Есенина ездил. Места там красивые. Даже особняк его любовницы неподалеку стоит. А в доме Серёги ни продыхнуть, ни пёрнуть. На твой похож. Я б на его кровати даже согнувшись не поместился.

— Благодарю за сравнение с родным домом великого русского поэта. А чего ты туда ездил?

— Да было дело сто лет назад. На лодке с сослуживцем рыбачили. Он в соседней от Есенина деревне живет.

— Чаю выпьешь? — предложил Дёмин, когда они вошли в комнату.

— Да куда там. Время уже позднее. Потом не засну.

— Это кипрей. — Дёмин принялся разливать по чашкам иван-чай. Из носика фаянсового заварника времен социализма потекла темно-рубиновая жидкость. Пространство наполнилось терпким ароматом, похожим на запах свежеприготовленного черного чая. — Он без кофеина.

— Ну, если без кофеина, тогда давай. Весло сахара кинь только.

— Его без сахара пьют.

Волков поморщился.

— Я бы чего-нибудь покрепче выпил, конечно, но ты же в завязке, а одному мне неохота.

— Ты ведь за рулем.

— Да тут идти до моего дома всего-то полкило.

— Присаживайся. — Дёмин кинул взгляд на потертую от времени софу, стоящую у стены с обшарпанными обоями.

Волков плюхнулся на одну из подушек, и та сильно промялась под его тяжелым весом. Он громко кашлянул в руку, откинулся на спинке, широко развел массивные ноги и деловито положил на бедра мозолистые от баранки ладони.

Дёмин присел на табурет возле стола с клеенчатой скатертью и протянул Волкову узорчатое блюдце с чашкой.

— За старой церковью есть погост. Кладбище там очень старое, по ночам за ним никто не следит.

— Подожди, это которое в паре километрах от железнодорожной станции? — уточнил Волков, смачно глотнув кипрею.

— Оно самое.

— Был там пару раз. Так-то я в основном в городской Храм езжу.

— Короче, в той в церкви только пожилой поп обитает и пара бабок. Я уже все разведал.

— Не поп, а батюшка. Или священник.

— Как скажешь, Колёк. Не хотел задеть твое хрупкое чувство верующего.

Волков еще раз отхлебнул кипрею, звеня чашкой о блюдце.

— На черный чай похоже, только вкуснее. — Он причмокнул.

— Говорят, даже белок содержит. Но это не точно.

— Че?