Управившись со всеми делами, мы с папой поехали на пляж искупаться, а потом отправились с удочками на Карасье озеро.

На озеро мы приехали не ранее, как в шесть часов вечера. За время моего отсутствия на Карасьем воды стало ещё меньше, бочка оказалась на берегу. Столкнув её в воду, мы закинули удочки.

Около получаса не было ни одной поклёвки, и тогда я решил попытать счастья на другом конце озера, в камышах, папа же остался на бочке.

На новом месте сначала тоже не клевало, а потом я увидел возле поплавка гроздья поднимающихся вверх пузырьков, вот поплавок зашевелился и пошёл в сторону. Я подсёк, но рыба не засеклась. Больше поклёвок не было, и я решил убавить глубину погружения лески (хоть коту краснопёрок наловлю). Клевать стало чаще, один раз даже сорвался кто-то, похожий на линька, но так больше и не попался.

Я смотал удочку и пошёл к папе узнать, как обстоят дела у него. А у него пять минут назад была единственная поклёвка, да какая: только он чуть-чуть отвлёкся, как глядь – бамбуковая удочка разъединилась, и верхняя её часть стала уплывать, но потом остановилась, поплавок всплыл. Папа второй половиной достал первую и стал её вытаскивать. Кто-то на том конце лески начал упираться (наверное, крупный карась), но вскоре сорвался…

Мы решили, что это не наш день, и поехали домой.

Проснувшись в четыре часа утра, мы с сестрой отправились на рыбалку к Волге, на гравмассу. Ксеня меня еле-еле разбудила, и мы стали собираться.

Это, наверное, была самая неудачная рыбалка (хуже, чем 13-го). Сперва я пару раз наступил на кота в потёмках, а когда мы уже ехали на рыбалку, удочки несколько раз сваливались с велосипеда, так что приходилось часто

останавливаться. Когда же мы, наконец, добрались до Волги, то обнаружилось, что, во-первых, мы по пути потеряли мою вращающуюся звуковую блесну, а во-вторых, в дороге я вновь растерял половину червей.

Посмотрев в сторону реки, я заметил многочисленные всплески хищной жирующей рыбы. Но блёсен с собой не оказалось, так как я забыл дома коробку с блёснами. Пришлось довольствоваться донными удочками.

Сестра взяла поплавочную удочку, и у неё сразу стали попадаться бычки с мизинец и небольшие серушки.

Как оказалось, мы потеряли не только блесну, но и грузило от донки. Поэтому я взял закидушку и стал готовить её к забросу… Замахнулся, и моя закидушка улетела в воду, причём не вся, как полагается, а только та её часть, где находятся крючки с грузилом.

Я, повозмущавшись о своём невезении, взял другую донку, и мне повезло: закидушка не оборвалась. На неё сразу стала клевать мелочь, иногда дёргая колокольчик, но не попадаясь.

На этом мои неприятности не закончились… Я взял спиннинг-донку и пошёл его забрасывать. Заброс получился, но не повезло с инерционной

катушкой: она разделилась пополам, и моя снасть стала недееспособной.

Тогда я сделал донку с безынерционной катушкой, но забросы получались просто отвратительные.

Тем временем у сестры взяла насадку взаглот неплохая серушка, и она попросила меня вытащить крючок. И снова мне не повезло: слишком сильно дёрнутый крючок остался в пасти рыбы, и мне пришлось заново его привязывать.

Когда у нас подошли к концу запасы червя, мы стали ловить на бычка.

Причём на моих донках бычки остались нетронутыми, а сестра поймала на бычка неплохого окуня.

Я, решив, что с меня хватит, сел на велосипед и, как мог быстро, поехал за блёснами домой, оглядываясь по сторонам в поисках моей блёсенки.

Приехав обратно, уже во всеоружии, я наладил свой спиннинг, поставил двухлепестковую вращающуюся блесну и стал “хлестать” воду. Через несколько пустых забросов последовал долгожданный толчок по спиннингу, и на берегу закувыркался средних размеров окунь. Но удача вновь отвернулась от меня, я поменял вскоре блесну на колеблющуюся, которой ловил в прошлом году, и… ничего не поймал до конца рыбалки.