Если бы убитого нашли где-нибудь на границе района или на трассе, его вполне можно было бы несколько «сместить в сторону», в чужой район. Такие вещи иногда практиковались, и дежурные не спешили регистрировать трупы, зная, что вытянутый в узкую «кишку» район предоставляет массу возможностей для подобного «улучшения статистики».

Это был удивительный район. В райкоме партии два работника носили какие-то странные, не годящиеся для такого учреждения имена – Платон и Везир. Одно время начальником милиции в районе был офицер с редким именем Чапай. Точно так его и звали – Чапай. В местном КГБ работал Гамлет. А председатель исполкома Атакиши по-русски звался бы «Папа мужчин».

Это был поистине удивительный район, существовавший по своим собственным законам. Потому что в нем было много колоний и спецкомендатур. И был лепрозорий, единственный на всем Кавказе. В районе располагался также поселок Гобустан, где были найдены наскальные изображения древних племен, когда-то населявших это место. В районе был даже «камень Александра Македонского» – уверяют, что полководец со своей победоносной армией пробирался здесь, мечтая покорить Персию, и, однажды устав, присел на этот камень. В районе имелось особое место, куда привозили трупы казненных и расстрелянных в столице людей. Место выделили высоко в горах, и тела хоронили там тайно и спешно, чтобы никто ни о чем не узнал. В этом районе дружно жили представители многих народов – русские, азербайджанцы, армяне, грузины, лезгины, чеченцы, ингуши, татары, даже греки, поляки, евреи. Это был маленький осколок большого зеркала. Кусочек гигантского государства с названием «Союз».

С начальника райотдела строго спрашивали за увеличивающуюся преступность, и нужно было делать все, чтобы не портить средние показатели. Убийство в Умбаки явилось большой ложкой дегтя. Поселок был расположен в самом центре района и никаким краем не соприкасался ни с трассой, ни с другими районами. А значит, перекинуть труп на чужую территорию не было никакой возможности. Дежурный записал сообщение неизвестного мужчины о найденном трупе и пошел докладывать о случившемся начальнику райотдела.

Подполковник был не в духе. Только вчера вечером на него накричал секретарь райкома. Обычно тихий, смирный, секретарь на этот раз не сдержался. В столице уже давно шли митинги и демонстрации, теперь грозившие перекинуться в их отдаленный район. Раньше все смутьяны, желающие покричать, обычно уезжали в город. Сейчас многие из них предпочитали выступать перед районным базаром, а это уже начинало беспокоить местные власти.

Одновременно с начальником милиции досталось за либерализм и мягкотелость и другим руководителям так называемых правоохранительных органов – прокурору, начальнику местного отделения КГБ, даже старшему судье. Теперь, получив сообщение о найденном трупе, подполковник буквально взорвался. Умбаки был самым спокойным поселком в их районе. Там полвека ничего не случалось. И вот на тебе! Самое обидное, что «подложили свинью» в самом конце полугодия, перед подведением итогов. Подполковник приказал немедленно отправить в поселок оперативную группу. И вызвал майора Шаболдаева.

Майор был полным, часто потеющим человеком с большим, выпирающим из брюк животом. Густые черные брови, жесткие курчавые волосы, уже начинающие расплываться черты лица, привычная усталость и всегда мятая форма – вот его неполный портрет. Можно добавить, что это был неплохой специалист, хорошо знавший район и его жителей, умевший понять психологию местного населения.

– Шаболдаев! – грозно начал подполковник, когда майор осторожно вошел в его кабинет. – Как там у нас по последнему делу об этих квартирных кражах?