– ты заполучил мою руку и сердце в честном испытании перед людьми и богами, как я могу так считать? – героически и возвышенно ответила Кинг будто репетировала это перед зеркалом. Чтобы соответствовать Укун поставил руки в бока и развернул своё лицо чтобы лучше был виден его героический профиль и железная воля.

– у меня прогрессивные взгляды, я за то чтобы пара сама решала какие между ними отношения, а традиции, решающие людей права выбора, влияющего на всю их жизнь, для старых пердунов. – повисла пауза.

– пффф, ахахаха! – не сдержалась девушка, заливая округу звонким как колокольчики смехом. – ой! – так же резко остановилась девушка, прикрыв рот ладонью.

– ага! значит ты можешь смеяться! – усмехнулся Укун указав на неё пальцем.

– что? Я никогда не отрицала этого.

– ой только не говори мне что не скрывала свою эмоциональность, – чуть не топнул ногой Укун выводя девушку на чистую воду. – разыгрывала передо мной образ замкнутой и невинной милашки, а сама была как кипящий вулкан.

– ты преувеличиваешь, и вообще с чего бы мне открываться тебе?

– что? Так я же твой муж! А ты за две недели дороги не сказала больше чем на пару страниц бульварного романа.

– может я бы и сказала больше, но ты прикинулся женщиной, – заложила руки под грудь девушка обижаясь. – как по-твоему я должна была реагировать?

– честно!

– а толку от моей честности? Ну узнала бы твоя женская версия что я недовольна перспективой быть брошенной после помолвки, и чтобы ты сделал тогда? – парировала, казалось бы, непреложную истину что горькая правда лучше сладкой лжи. – Не стал бы обманывать меня и упав на колени стал бы молить о прощении?

– ну это… – замялся Укун подбирая ответ.

– что это? Ты бы продолжил свой спектакль и забыл бы меня как одну из своих девиц которым запудрил мозги.

– я их не забывал, и мозги не пудрил! – на лице девушки появилась зловещая ухмылка и она вытянула перед упрямцем ладонь.

– втёрся в доверие к красотке из-за жажды крови, – загнула палец. – и втёрся в доверие к красотке ради пилюли два раза подряд. – загнула ещё два пальца.

– ты говоришь полуправду, у нас с ними были взаимовыгодные отношения, я не втирался в доверие, я предложил сделку, а они её приняли. – заложил руки под грудь от обиды.

– убеждай себя сколько хочешь, или не рассказывай истории с подробностями как бушевали девичьи сердца, или по-твоему мне было приятно слышать, как ты пил их кровь даря невиданное ранее наслаждение! – под конец Вэнь Кинг так распалилась что чуть ли не фыркнула пламенем из ноздрей.

– не знал, что ты такая ревнивая.

– уходишь от ответа. – сбавила агрессию холодеющая дева.

– что ты хочешь услышать?

– ты бы бросил меня если бы не вскрылась правда?

– да, бросил, – честно сказал Укун и тут раздался шлепок, инстинктивно он коснулся места пощёчины, а взгляд запечатлел слезу что проронила вверенная ему девушка.

– чудовище! – бросила она, скрываясь в палатке, а виновник застыл с разинутым ртом, только через минуту Укун услышал хлопки в своей голове.

– ты аплодируешь ей?

– меньшее что я могу сделать как солидарный с ней.

– она неправильно всё поняла, отринула мои благие намеренья, а ты даришь ей овации, какого дьявола?

– вам давно пора дать взбучку.

– за что?

– за украденные девичьи сердца.

Лежа на кушетке Вэнь Кинг страдала от переполняющих её сердце эмоции и прокручивала в голове прошедшие недели, она испытывала счастье и была переполнена огромной благодарности за своё спасение из лап вражеского клана, что было разрушено так как спаситель оказался девушкой, молча и без истерик она приняла новую реальность будучи ещё более благодарной своей спасительнице но при этом погружаясь в самобичевание и одиночество, но и это изменилось когда вскрылся обман и её брак получил право на существование, и казалось вот оно счастье но жених оказался бабником и лжецом что видит в ней поклажу которую хочется поскорее сбросить, от этого ярость и обида разрывали девушку заставляя закипать кровь и если бы не ком в горле о обиды кричать что есть сил, что толкало её мысли на оскорбление нерадивого мужчины которого она в чем мать родила вытащила на себе спасая от смерти, поэтому после ярости она краснела от стыда, от таких эмоциональных качелей из её ушей почти пошёл пар.